«Яблоко» занялось госизменой. Почему Сергея Митрохина вызвали в ФСБ

«Яблоко» занялось госизменой. Почему Сергея Митрохина вызвали в ФСБ

26 апреля 2015 г.

Евгений Дятлов

Дело бывшего сотрудника ГРУ Геннадия Кравцова, которого обвиняют в государственной измене якобы за то, что он послал свое резюме с поиском работы в Швецию, привлекло внимание лидера партии «Яблоко» Сергея Митрохина

Месяц назад он послал запрос главе ФСБ России Александру Бортникову. В ответ политика вызвали в Следственное управление ФСБ. О чем шел разговор,Сергей Митрохин рассказал Открытой России:

— Почему вы решили написать письмо главе ФСБ России?

— О деле Геннадия Кравцова я прочел на сайте Открытой России. Были и другие публикации.

Мне это дело показалось абсурдным, свидетельствующим о каких-то намерениях, не связанных с защитой законности и правопорядка. Мы такими вопросами обычно и занимаемся. Мы обращались и по поводу дела Светланы Давыдовой, даже проводили пикет в ее защиту. Кстати, через несколько часов после нашего пикета Давыдову освободили из под стражи. Она мне прислала благодарственное письмо.

— То есть обращение к Бортникову по поводу дела Геннадия Кравцова для «Яблока» не единичный случай?

— Да, «Яблоко» занимается делами, которые свидетельствуют о закручивании гаек, когда речь идет о явно репрессивном уклоне. о Это уже вопрос не только юридический, а политический. Статья 275 УК РФ — «госизмена» — это очень серьезная угроза для общества, особенно в новой редакции этой статьи, которую можно трактовать субъективно, расширительно. Мы считаем дела, которые возбуждаются по этой статье, политическими. И их в последнее время достаточно много.

Поэтому я и обратился с письмом к руководителю ФСБ; я писал о том, о том, что нас беспокоит именно данное конкретное дело — дело Кравцова, поскольку слишком ничтожен повод, по которому оно возбуждено.

— Вы обратились к Бортникову 20 марта. А когда вам пришел ответ из ФСБ?

— В начале апреля мне пришла повестка из ФСБ. Правда, в вежливой форме, дескать, просим Вас прийти по вопросу Вашего обращения. В тот день, когда меня пригласили, я прийти не смог, попросил перенести на следующий день, и вот 21 апреля я туда пошел.

— С кем вы в Следственном управлении ФСБ России общались?

— Моим собеседником был первый заместитель начальника Следственного Управления ФСБ России Павел Валентинович Кузьмин. А повестка была подписана начальником Следственного управления ФСБ России И.Ю. Растворовым.

— С вас брали подписку о неразглашении ?

— Нет. Первый вопрос, который мне задали, был ровно таким же, как и ваш: почему я написал такое обращение Бортникову? Я примерно то же ответил, что говорю сейчас вам. После этого у Павла Кузьмина возникли ко мне некоторые интересные вопросы.

— Например?

— Он спросил: «Чем вас не устраивает новая редакция статьи 275 УК РФ, ведь за поправки в эту статью в 2012 году проголосовали все депутаты Госдумы?» Он назвал даже количество проголосовавших — 448 или 449 депутатов. Я понял, что мой собеседник хорошо подготовился к нашему разговору; он, например, посмотрел, как шло голосование за новую редакцию этой статьи. Тогда я ему объяснил, что возглавляю оппозиционную партию «Яблоко» , и если бы «Яблоко» было в Госдуме, то мы бы не голосовали за эти поправки в УК.

— Вам объяснили, в каком качестве вас вызвали в ФСБ? В качестве свидетеля?

— Он мне сказал, что по закону следствие имеет право вызывать на такие беседы любых людей, которые обратились в ФСБ. Я объяснил ему, что сейчас в Госдуме сидят депутаты, которые поддерживают репрессивную политику нашего государства, а партия «Яблоко» не поддерживает. Меня вот какой момент удивил: он стал меня расспрашивать, откуда я получил информацию о деле Кравцова.

— И что вы ответили?

— Я сказал, что прочел в интернете интервью с адвокатом.

Он спросил: «Где это интервью было опубликовано?»

Я предложил выслать ему сноску на это интервью, опубликованное на сайте Открытой России и на «Эхе Москвы». Я предложил показать ему интервью и сейчас, но это не получилось, потому что айпад у меня отобрали при входе в Следственное Управление ФСБ. Тогда Кузьмин сказал: «Не надо. Я сам найду в интернете».

Меня вот что удивило: получается, что они не знают, что в прессе писали о деле Кравцова.

— А может , он интервью читал, но просто сделал вид, что не читал?

— Не думаю. Мне показалось странным, что информационная составляющая тех дел, которые они ведут, от них остается очень далеко.

— Я думаю, что вы ошибаетесь. Ведь членам ОНК , которые посещают СИЗО «Лефортово», предлагали дать подписку о неразглашении в связи с публикациями в интернете какой-то информации о деле Кравцова. Думаю, ваш собеседник из Следственного управления ФСБ слукавил.

— Может быть, и так. Наша беседа длилась не так долго. Просто он печатал на компьютере то, что я говорил, а потом дал мне прочесть, спросил, точно ли он записал. Я попросил у него копию протокола нашей беседы. Он отказал, объяснив, что по закону это не положено.

— Так это был допрос или опрос?

— Скорее всего, опрос, но в рамках уголовного дела. Он подчеркнул, что с их стороны это было не просто приглашение побеседовать со мной, а некое юридическое действие.

Я ему тоже задавал вопросы, спросил, сколько сегодня в России людей привлечено к уголовной ответственности по 275 статье УК РФ .

Он отказался познакомить меня со статистикой.

— А конкретно по делу Геннадия Кравцова вы что-то у него спрашивали?

— Да, когда я уходил, то спросил, что сейчас происходит с делом Кравцова. Он мне ответил, что все будет происходить в рамках социалистической законности. Вот такая достаточно двусмысленная фраза. Как будто бы из прежних времен.

Может, eiqkiqhkiquekmp пошутил?

openrussia.org