Киборг Василий «Сокол»: История героя ДАП и его дальнейших мытарств

Киборг Василий «Сокол»: История героя ДАП и его дальнейших мытарств

Киборг Василий «Сокол»: История героя ДАП и его дальнейших мытарств

18 мая 2015 г.

Петр Погибин

Василий «Сокол» Соколовский – самый настоящий «киборг». Его взвод 80-й десантной бригады заехал в новый терминал Донецкого аэропорта 5 января 2015 года и пробыл там до последних секунд присутствия там украинских войск 21 января. Все это время его бойцы вместе с коллегами из других частей провели в непрестанных жесточайших боях, из которых они вышли победителями.

Ни постоянные обстрелы, ни травля газом, ни многочасовые яростные штурмы с использованием всех видов вооружений так и не заставили украинских военных покинуть терминал. Тогда российские бандиты просто взорвали все здание. И все равно бойцы продолжали еще более суток удерживать никому не нужные руины.

Именно этот сержант-десантник, прирожденный воин с Ровенщины, с перебитыми ногами и многократно раненный, последний со своим побратимом покинул здание, ставшее символом украинской воинской доблести. Он выжил после выстрела в голову из РПГ и двух подрывов терминала, ползком выбравшись оттуда. Государство оценило его подвиг по достоинству – до сих не предоставило даже статуса участника боевых действий. История героя ДАП и его дальнейших мытарств – в эксклюзивном интервью изданию «Четвертая Власть».

«Срочку» служил в 80-й бригаде. Потом несколько лет в ровенском «Беркуте» до 2009 года. Затем работал в частных охранных компаниях. На войну попал не сразу – все-таки мать слепая, отец с инфарктом. Но в какой-то момент просто надоела эта «диванная война» – где-то там гибнут пацаны, а ты такой патриот, но сидишь дома. 26 августа пришел в военкомат, Военкому сразу сказал, что хочу в десантники – лучше всего к своим, в 80-ку, но можно и в любую другую.

Тот пошел на встречу – тут же позвонил в родную бригаду, сказал, что «есть тут ахеренный дЕсант». За 2 дня прошел все комиссии, и 28 уже отбыл в часть. Кстати, когда ехал, знал заранее, что меня ранят, но выживу. У меня просто очень хорошо «чуйка» развита, она меня никогда не подводила – наверное, это у меня от моего брата-близнеца, моего ангела-хранителя, который при рождении умер.

28 октября я впервые попал на фронт. В бригаде меня сразу назначили замкомвзвода разведчиков. А уже на фронте стал командующим взводом – мои парни настояли, чтобы ими командовал не какой-то офицер со стороны. И вот мы с ребятами как раз готовились к прибытию батальона, ходили на разведвыходы – сразу же в район Донецка. А через 15 дней и весь батальон подтянулся. Никакого перемирия, понятное дело, не было и в помине.

Во время него у нас было 3 «200-х».Как же бесили эти постоянные одергивания: «Не стрелять, наблюдать». Докладываешь, что видишь приближение противника – нет, «наблюдаем, наблюдаем». Только в экстренных случаях разрешали лупануть одиночным в ответ. Сейчас, кстати, почти то же самое – только парни дерзости набрались. Лупанут по «сепарам» из АГСа или ВОГом, начальство в панике – «кто стрелял»? А они только руками разводят – кто же его разберет? Постоянно ходили на боевые выходы за линию фронта и, когда возвращались, то нам местные часто плевали в спину – мол, о, приехали грабить и убивать. Очень иногда по ним очередь дать хотелось, но всегда не велись на провокации.

h4qwFsqDTzA (1) etiqkqiqxrikkkmp

На полигоне (из личного архива Василия Соколовского)

В Донецкий аэропорт рвались все без исключения бойцы. Все хотели показать себя, хотя прекрасно понимали, что едем на убой. Нашу группу разбили на три части, я попал в первую. Другие две уже в него так и не попали. Заезжали через «сепарский» блокпост на Спартаке. Это было ужасно позорно и отвратительно.

Помню, там LifeNews ошивались и пытались вопросы задавать – типа, из какого вы подразделения, стоит ли ехать. Так я им ответил: «Не провоцируйте меня глупыми вопросами – тогда не получите глупый ответ. Раз еду – значит, стоит». От нас тогда требовали, чтобы мы максимум по одному рожку на автомат с собой везли, и никаких гранат даже.

Ну, мы, понятное дело, плевать на это хотели – я на себе 8 гранат Ф-1 провез, парни ВОГи провозили. Между прочим, зря рисковали – там в терминале этого добра с головой хватало, еще осенью, видать, навезли.  Кстати, если бы нашли, могли и на месте расстрелять. А, и «Мотороллу» этого прямо перед собой видел – так руки чесались «шлепнуть», но пацанов было жалко положить: нас же там ехало человек 80, а сепаров было человек 500 вокруг, с танками, пушками.

0oYXAiRI6MI

"Сокол" со своим взводом на фронте - октябрь 2014 г. (из личного архива Василия Соколовского)

Большинство тех, кто воевали против нас, воевали за деньги. Они даже ночью боялись показываться – за свою жизнь боялись. Только так голову высунет – и тут же прячет. Вперед лезли реально «обдолбанные», на какой-то «кислоте», в основном, чеченцы. Ну, таких мы очень быстро ложили. И были регулярные войска – это, в первую очередь, те, кто на бронетехнике работал – наемников к ней не подпускают. Местных давно уже выбили, еще в прошлом году.

На Рождество «сепары» пошли в массовое наступление. Начали по нам работать танки, целый день, прямой наводкой, с 400-500 метров. Они же понимали, что мы их не достанем. То есть ПТУРы-то у нас были, и много, но ведь если из них стреляешь, надо минимум 30 метров сзади иметь свободного пространства, чтобы все не сгорело от взрывной волны. А мы же в помещении. «Мухами», конечно, стреляли, но Т-72 из нее подбить никаких шансов.

«Сепары» обнаглели, начали четырьмя танками и САУшкой в линеечку выстраиваться и лупить по нам. Так мало того, даже не отъезжали на перезарядку – КАМАЗ с боекомплектом прямо к ним ехал. Неприятно об этом вспоминать, но наша артиллерия нам почти не помогала. ГРАД ложился на метров 500 от цели. И гаубицы не попадали, хотя мы очень четкие координаты давали. Связываюсь с командованием, прошу – накройте грузовик с б/к. В ответ: «Мы решаем этот вопрос». Или еще лучше, когда комбат гаубичников мне отвечает на просьбу прикрыть: «А у меня есть свой командир».

HqJz4iZLfYI

В новом терминале (из личного архива Василия Соколовского)

3 дня перед подрывом здания нас травили газом. С 17 по 19 число. Думаю, это был какой-то российский спецназовский слезоточивый, но очень концентрированный газ, потому что пацаны сознание очень быстро теряли, глаза на лоб вылазили. Спасались мокрыми салфетками – спасибо волонтерам, что их у нас было вдоволь, целые мешки. Брали пачку, делили на несколько человек – одевали под балаклавы так, чтобы лицо все закрыть, и так терпели.

Никаких противогазов или лепестков у нас не было – кто же знал, когда мы ехали, что до такого дойдет? Мы сами сначала думали, что это они «дымовухи» пустили. «Сепары» рассчитывали, что мы от газа будем спасаться и выйдем в «рукава» терминала, где они нас и постреляют всех. Но никто из наших не побежал. Понятное дело, сразу после первой же газовой атаки они побежали штурмовать – думали, мы там позадыхались. Ну, мы их хорошо тогда встретили.

Потери у них были огромные. Реально очень много их положили. Как-то раз ночью кадыровцы пытались в очередной раз прорваться через подвал. Стоим на посту вдвоем, напарник как раз отошел, и тут я слышу какие-то звуки снизу. Глянул в тепловизор – и сразу их увидел несколько десятков, около 50 человек, кричу, чтобы наши услышали и подмога пришла: «Они с подвала лезут».

Пацаны подбежали, начали забрасывать их гранатами. Мы их начали выдавливать в подвал, те отстреливаются, орут свой «Аллах акбар». А мы тихонько сзади сверху подобрались – и опять же гранатами их. Потом еще пару килограмм тротила им туда сбросили. По моей информации, только за последний месяц, большую часть которого мои парни там стояли, у них было больше 300 «200-х» и 1000 «300-х».

zFgW0d7nvnU (1)

В новом терминале (из личного архива Василия Соколовского)

Ситуация становилась все хуже – мы контролировали только второй этаж, а на первом и третьем сидели враги. У нас просто не хватало людей, чтобы контролировать весь терминал – это нереально сделать с 60 бойцами. Честно говоря, вообще не понимаю, зачем нужно было держать этот терминал. Ведь это была уже одна сплошная развалина, которая не имела абсолютно никакого стратегического значения. Лежишь в одном конце и видишь другой, а через дыры в стенах даже снаряды пролетающие видно. Но раз уже назвали нас киборгами, то решили не посрамить этого звания и хорошенько ввалить этим чертям, пока есть такая возможность.

18 января я с несколькими бойцами поднялся на четвертый этаж. Оттуда весь третий этаж, где сепаров была тьма-тьмущая, как тараканов, все было как на ладони. Мы с собой еще ящик гранат и ВОГов вытащили туда и начали их как в тире расстреливать. Но потом подтянулся их снайпер со стороны старого терминала и пулеметчик со стороны автосалона плюс начали РПГ работать.

С парнями аккуратно вниз ушли. Самое неприятное – это то, что не успели подорвать лестничный пролет на второй этаж. И это притом, что заминировать как раз успели. Так вышло, что во время очередного штурма они пошли через рукава со стороны автосалона. Мы как раз собирались подорвать лестничную площадку, и в этот момент ранило нескольких бойцов. Все бросились их оттягивать, и никто в суматохе не успел подорвать взрывчатку.

6SkF0lCBP64

Возле лестничного пролета в новом терминале (из личного архива Василия Соколовского)

А потом нас подорвали первый раз. К тому моменту в терминале оставалось чуть больше 50 бойцов. Мы сепаров очень раздраконили тем, что отбили всех их массированные штурмы за последние 3 дня. Помню, еще сказал парням: «Ребята, нам ж*па» - это было 19 января уже. Проходит буквально полчаса – и прилетает… Первый подрыв – нам сбросили пару мешков взрывчатки. Одно тело просто пропало, мы так его и не нашли, погибло много раненных.

Сколько точно погибло, не знаю до сих пор. Помните, я про «чуйку» говорил? Буквально за несколько секунд до взрыва я начал отходить от стены. Тут прилетает взрывчатка, каску срывает с головы, мне повезло, что упал между ящиками с боеприпасами. И все равно мне на правой ноге связки перебило, кость торчала на несколько сантиметров. Только вылез из-под завала – «сепары» побежали на штурм. Схватил первый попавшийся автомат – мой покорежило при взрыве и начинаю отстреливаться.

Стою на коленях, потому что не могу передвигаться особо с перебитой ногой, без обуви (сорвало при взрыве). И через пару минут мне пуля в правое плечо прилетает. Хотя опять же повезло – пролетело насквозь, не задело ни одной кости. Уколол себе буторфанол и продолжил бой. Мы снова их отбили. Потом начали стягивать раненых в одно место. Эвакуации мы уже не ждали.

Слышали ночной так называемый штурм нашими монастыря на Спартаке. Хотя какой это штурм силами 40 человек? Пить все время очень хотелось – приходилось растапливать лед. Не спали сутками, держались только на адреналине. Не боялся умереть, тем более, знал за что. В конце концов, мы таких «люлей» там русским выписали, что и помирать уже не стыдно было.

20 января они подорвали опорные колонны здания. Я даже не услышал взрыв – просто все вдруг все начало рушиться и потолок свалился сверху. Повезло – завалило только по пояс. На меня упал сверху наш солдат из 93-й, почти без ног. Помню, ноги у него не отлетели только потому, что штаны были в берцы заправлены, а так их полностью оторвало, все артерии наружу. Он просит: «Братишка, добей». Я ему честно говорю – нечем. Так он там и умер через несколько минут…

Начал выползать из-под завалов, а тут подползает мой подчиненный Зеник. Говорит, что меня специально искал. Спрашивает: «Ноги есть?». Я говорю – ну вроде бы да. Откопали кое-как. Рядом медик из 93-й, Костик, хотел мне обезболивающее уколоть. Я ему говорю, мол, не надо – оставь тем, кто реально без ног, а то лекарства и так почти уже нет. И тут, поднимаю голову и вижу вспышку сверху, из 3-го рукава – прямо в голову прилетело РПГ.

По идее, должно было просто голову оторвать, но вместо этого оторвало половину каски сверху. Граната полетела дальше и, к сожалению, положила 2 ребят, которые рядом со мной были, Костика в том числе. Честно, первая мысль была: «Надо с**бывать, а то точно добьют». И вот, дотянулся до наших, парни меня раздевают и спрашивают: «Что у тебя с каской? А то у тебя через дырку туда кулак просунуть можно». Только закурил – у меня как раз две пачки еще в разгрузке были, я одну раненным пацанам отдал – а тут «сепары» вперед пошли.

Нахожу возле себя пулемет с лентой, быстренько заряжаю и начинаю стрелять. Оружия у нас после второго подрыва очень мало осталось – все под завалами, только вот этот пулемет и еще пара автоматов, один без приклада. И враги «очканули» - думали, там уже точно никого живого не осталось, а тут опять по ним стреляют. Отошли… Все эти дни постоянно пытался уговорить наше командование, чтобы оно с «сепарами» договорилось насчет раненных. Ну, с нами же как-то русские договаривалось и своих забирали – вот и мы хотели так же. Какой там – спрашивают: «А ты кто такой вообще?».

Rly3PziquFU

Во время боев в новом терминале (из личного архива Василия Соколовского)

За нами таки отправили 4 МТЛБ для эвакуации в ночь на 21 января. Просто в Пески добралась первая группа, которая вышла с терминала по темноте, один из них, говорят, комбригу автоматом угрожал – мол, всех положу, если вы за пацанами не пошлете. Тогда же вышли, например, и «Рахман» с Зеником, «Рахмана» пришлось чуть ли не силой забирать. Потом еще одна группа в 14 человек, глухой ночью выбралась. Но вот эти МТЛБ – они в тумане заблудились, хотя мы им пытались фонариком подсветить маршрут, и повернули не туда. Прямо на сепарский «Утес» (пулемет).

Русские дали очередь, машина заглохла, а потом ее тремя выстрелами из РПГ добили. Парни внутри сгорели… Еще одна машина перевернулась, но из нее успели ребята выйти. Третья тоже не доехала. У многих наших, кто еще живой, начала крыша ехать – плачут, кричат. Я их понимаю – пацаны 20-летние, ничего в жизни не видели, и тут умирать. И тут кто-то из них достает мобильник – старую черно-белую «моторолу», и начинает всех обзванивать – мол, спасите нас, вытащите отсюда. Я ему и говорю: «Не ной, ты же знаешь, зачем сюда шел? Чего теперь выть?». Он потом в плен попал, но его уже вызволили.

На утро 21 января нас оставалось человек 18 живых. Почти все раненные, но двое было целых. Я понимаю, что если уходить, то прямо сейчас, дальше уже будет поздно. Начинаю звать – отзовись, кто живой? Говорю – давайте уходить как угодно, лучше пусть уж в спину подстрелят, но умереть с надеждой. Но те, которые целые были, так никуда и не пошли.Взял подтянул раненную ногу наколенником, шарфиков привязал. «Севера», с которым я и вышел, раз 5 дергал, пока он согласился – он же тоже ранен в ногу был, кусок мяса из бедра выдрало. В общем, оперлись друг о друга, автомат в качестве костыля и пошли.

А идти надо через рукава – а там же куча кусков металла из обшивки валяется, который сильно шумит, если наступить. И вот ту нам дважды очень повезло. Во-первых, хотя уже светало, но туман не рассеивался. А во-вторых, наши начали из минометов ложить и «сепары» немного отошли к старому терминалу. Но скоро начали стрелять в нашем направлении. И тут «Север» падает – а нам же останавливаться нельзя ни на секунду. Короче, дальше поползли по «взлетке» и проползли ее.

А куда дальше – туман ведь все еще стоит. Слышим – мина со стороны «сепаров» и сразу определили нужное направление. Наконец выползаем в «зеленку» и понимаем, что она, скорее всего, заминирована. Нашли колеи от бронетехники и по ним поползли дальше. Вот так наконец доползли до РЛС, где наши уже были.

Помню, говорю «Северу»: «Неужели мы из этого ада вырвались?». Наши, когда нас нашли и «броник» снимали, так с меня гранаты посыпались – я их несколько штук на себя одел, усики позагибал, специально, чтобы подорвать, если в плен будут брать. Мне как командиру разведчиков у них только лютая смерть все равно светила и расстрел на месте был бы еще не худшим вариантом.

DSC_0682

Фото Юлии Полуниной-Бут

Мой батальон с 1 апреля передали в подчинение 81-й бригаде, та, которая новосформированная в Константиновке. Я так понимаю, документы зависли, а новое руководство до сих пор не оформило ни мне, ни пацанам ни статуса участника боевых действий, ни нормальных документов о ранении, ни документов о том, что мы были в ДАП. У меня в билете написано – получил ранение при выполнении служебных обязанностей.

Ни слова про фронт или про Донецкий аэропорт. Документы о ранении оформлены так, что я не имею права на получение компенсации на операции. Знаю, что 2 раза меня подавали на награды – на Героя Украины и орден Богдана Хмельницкого II степени. И оба раза руководство бригады срезало меня. Может, потому, что когда в госпитале лежал, дал интервью ровенской телекомпании.

11258407_10205218804522897_1116636664_o

Автор: Богдан Буткевич, Четвертая власть

 


Теги статьи:
Распечатать Послать другу
comments powered by Disqus
Дело Тимура Иванова о хищении средств банка «Интеркоммерц» и махинациях с покупкой кораблей в Керчь после публикаций СМИ срочным образом реа…
Связанная с братом губернатора Подмосковья Максимом Воробьёвым ГК «Самолёт», заключившее соглашение с компанией сына бывшего московского чин…
Боевики ХАМАС попытались атаковать поминальную церемонию в честь жертв 7 октября.…
Бывшую госкомпанию - АО «Росразмещение», на чьем балансе более 200 объектов недвижимости, продали за 1,2 млрд рублей структуре чьей годовой …
На прошлой неделе российские силовики провели масштабную операцию по задержанию лиц, связанных с незаконной деятельностью криптовалютной бир…
Продолжаем публиковать интервью известного футбольного арбитра Сергея Хусаинова, которое он дал специально для СМИ. С ним беседовал журналис…
loading...
Загрузка...
loading...
Загрузка...
Все статьи
Последние комментарии
Наши опросы
Как вы считаете, санкции влияют на обычных граждан России больше, чем на политическую элиту?






Показать результаты опроса
Показать все опросы на сайте