Долго, громко, без результата: как Андрей Белоусов металлургов «расхлобучивал»

Долго, громко, без результата: как Андрей Белоусов металлургов «расхлобучивал»

25 сентября 2021 г.

Коба Джаурия

Первый вице-премьер четыре года раскачивал тему сверхдоходов горнорудных компаний. Происходило это так, что идея повысить НДПИ для металлургов и химиков каждый раз пробуксовывала.

В сентябре Минфин вышел с конкретными формулами, а Белоусов рекомендовал сырьевикам «проработать свои предложения», которые, к слову, не заставили себя ждать. Миллиардеры сами предложили повысить налог на прибыль, а потом сделали вид, что для них это смерти подобно. Почему?

Всё грустно в экономике. Хотя нет, не во всей! Есть отрасли, которые живут в кардинально иных условиях. Они приносят гигантские деньги собственникам предприятий и государствам. Например, ИТ-компании, вытаскивающие из пропасти целые страны. Угольщики теперь не в фаворе, но жируют металлурги и производители удобрений. Для них наступила новая эпоха, дающая длительное время сверхприбыли. И кому, как не им, помогать правительству, которое кормит бюджетников и спасает моногорода. Тех, кто оказался на коне, и просят пополнить бюджеты. Так происходит везде.

Решение обилетить производителей металлов и удобрений в России принято не сегодня, назначен был от государства исполнитель, но реализация идеи буксовала. Появлялись предложения по схемам, способным снизить выплаты, на которые уже рассчитывает бюджет. Кто этот могучий лоббист, прокоастинация и ловкость которого позволила собственникам советских заводов и месторождений выкачивать деньги на офшорки? Только в прошлом году цифры могут измеряться десятками, а то и сотнями миллиардов рублей!

Обещанного три года ждут?

В 2018 году Андрей Белоусов, тогда ещё помощник президента, назвал источник дополнительных поступлений в бюджет. Идею вряд ли стоит считать оригинальной, ведь решение назрело давно: металлурги и производители удобрений получают доходы, сопоставимые с доходами нефтегазового сектора. При этом доля валовых налогов (НДПИ и таможенных пошлин) в выручке горнорудных компаний – одна из самых низких по отраслям. Согласно расчетам компании Vygon Consulting, этот показатель находится на уровне 8%, в то время как в нефтегазе он варьируется от 40 до 60%.

Есть в этой истории два других важных момента. Первый: углеводороды у нас добывают в основном компании с государственным участием, в то время как металлами и удобрениями занимаются предприятия с офшорными собственниками. Например, Владимир Лисин владеет почти 80% «Новолипецкого металлургического комбината» через кипрскую Fletcher Group Holdings Ltd., а богатейшему человеку России Алексею Мордашову, также не без участия иностранных компаний, принадлежит 77% акций «Северстали».

Второй момент: цены на металлы растут как на международном, так и на внутреннем рынке, что позволяет компаниям платить рекордные дивиденды, направляя на них едва ли не 100% свободного денежного потока. Только в прошлом году металлурги заплатили дивидендов на сумму около 860 млрд рублей.

Потому уже не первый год решение тут выглядит очевидным – балансировка налоговой нагрузки для сырьевых секторов. Но почему этого по-прежнему не происходит? Да, прошлой осенью для металлургов и химиков ввели повышенный рентный коэффициент по налогу на добычу полезных ископаемых (НДПИ). При этом миллиардеры требовали вывести из-под новых правил «новые проекты», а Белоусов соглашался. Кавычки нужны здесь потому, что едва ли не все инвестпроекты металлургических холдингов реализуются на старых площадках – предприятиях, построенных ещё до войны или в первые послевоенные пятилетки. Каков самый заметный итог прошлогоднего «диалога власти и бизнеса»?

Затянуть по-максимуму

Летом 2021 года всё тот же Андрей Белоусов сказал, что производители металлов «нахлобучили» государство на 100 млрд рублей. Предприятия с офшорными собственниками увеличили доходы в разы, в том числе за счёт роста цен на внутреннем рынке. Тогда же первый вице-премьер снова заявил, что компании должны вернуть эти деньги в бюджет в виде налога. Он отметил, что лучше повысить НДПИ, чем вводить экспортную пошлину. Но реализован был именно второй вариант.

Пошлины на экспорт металлов были введены в качестве временной меры – якобы для более детальной проработки решения о повышении НДПИ. И вот в середине сентября обрывочная информация о переговорах по налогу стала просачиваться в СМИ. Что же мы узнали?

Сначала металлурги и производители удобрений побывали на совещании у министра финансов Антона Силуанова. По информации источника ТАСС, Минфин предложил повысить ставку до 6%, не использовать рентный коэффициент и рассчитывать НДПИ исходя не из затрат компаний, а биржевых котировок руды или концентрата.

Насколько можно понять, после того совещания Минфин выступил с более мягким вариантом регулирования. Формула также варьировалась в зависимости от вида сырья, но в каждом случае предполагала, с одной стороны, привязку к биржевой цене и объему добычи, а с другой – минимальную фиксированную сумму к уплате в бюджет с единицы добытого материала. Для черной металлургии планка была определена в размере 180 руб. за тонну добытой руды и 1000 руб. – за тонну жидкой стали. Для угля – не менее 144 руб. за тонну, для цветной металлургии – 730 руб. за тонну. В каждом случае ведомство предусмотрело коэффициент содержания полезного сырья в тонне добытого материала (часть руды, как правило, относится к так называемой пустой породе, она не идет в дальнейшее производство).

Но и этот вариант не устроил промышленников, которые в субботу, 18 сентября, отправились на встречу с первым вице-премьером Андреем Белоусовым. Информации оттуда просочилось немного. Но известно, что зампред правительства рекомендовал крупнейшим налогоплательщикам максимально детально проработать свои предложения по учету различных нюансов будущих режимов. Проще говоря – миллиардерам предложили самостоятельно придумать, сколько налогов они готовы платить в бюджет. Вот так «регулирование»!

Правило, состоящие из исключений

Как мы уже отметили, предложения олигархов не заставили себя долго ждать. В четверг, 23 сентября, их представила возглавляемая Алексеем Мордашовым ассоциация «Русская сталь». В письме, которое она направила в Минфин говорится следующее. Ставку НДПИ на железную руду было предложено снизить до 2,96% от котировок в Китае (а в предложении Минфина она равна 5,5%). В случае падения китайских котировок ниже $60 ставку предлагалось приравнять к 91 руб. Ставку акциза на жидкую сталь, по мнению металлургов, следовало установить на уровне 2,5% вместо предлагаемых Минфином 3% от экспортной цены слябов в российских портах, если она выше $300 за тонну.

Кроме того, «Русская сталь» в письме отметила, что металлургическая отрасль не успевает доработать ИT-системы для администрирования акциза на сталь, поэтому предложила сделать первым налоговым периодом первый квартал 2022 года со сроком подачи отчетности и уплаты налога 25 апреля, а уже потом перейти на помесячные выплаты. Что это было, если не попытка снова затянуть время в надежде достигнуть неких подковёрных договоренностей по повышению НДПИ?

К слову, в отношении планов Минфина по введению ретроспективного налога на прибыль в 25-30% для компаний с высокими дивидендами предприниматели выступили резко против. Дескать, это может подорвать не только будущие, но и действующие инвестиционные программы, рассчитанные на другие налоговые условия. И вот здесь, похоже, мы можем найти ключ к пониманию происходящего.

Тем более, что судя по сообщениям СМИ, ранее именно владельцы крупнейших металлургических предприятий предложили повысить налог на прибыль вместо НДПИ – якобы для стимулирования инвестиций.

Многоходовка с известным финалом?

Ситуация выглядит так, что сырьевые олигархи всеми силами пытались минимизировать повышение НДПИ, «продавая» правительству идею повышения налога на прибыль в духе кролика из известной сказки: «только не бросай меня в терновый куст». При всём при этом мы понимаем, что прибыль и дивиденды – вещи необязательные. Собственники предприятий имеют десятки способов вывести деньги, хотя бы через те же инвестпроекты и аффилированных подрядчиков. Понимаем и то, что сама идея снижения налоговой нагрузки в обмен на инвестиции для старых предприятий – глубоко порочна. Речь ведь идёт не о создании нового бизнеса с нуля, а об увеличении капитализации давно работающих компаний, что выгодно их акционерам.

Владельцы российских сырьевых компаний отчаянно сопротивлялись идее повышения налога на добычу полезных ископаемых, и эти усилия выглядели особенно ярко на фоне общемировой тенденции увеличения налогов для горнодобывающей отрасли. Взять хотя бы усилия властей США, Перу и Чили. Ярко – ещё и потому, что отечественные рудокопы являются мировыми лидерами по пятилетней средней дивидендной доходности. У них этот показатель примерно в два раза выше, чем у глобальных игроков: 7–10% против 3–5%).

На фоне этого нельзя не отдавать себе отчёт в том, что Россия пока остаётся сырьевой страной и ей больше неоткуда взять достаточные ресурсы для дальнейшего развития. Вопреки расхожему убеждению, никакой ИТ-сектор в одиночку не сможет обеспечить «прорыв», требующий значительных инвестиций государства в инфраструктуру. Пока ситуация выглядит так, что миллиардеры из списка «Форбс» пытались в очередной раз «нахлобучить» российский бюджет.

Времена меняются. Когда-то хорошо зарабатывали шахтёры, а теперь многие добытчики угля просят дотации. Когда-то компьютеры разрабатывали в государственных КБ, а сейчас эта отрасль приносит инвесторам гигантские деньги. Так вот и металлурги, и производители удобрений сейчас оказались в новых условиях. Кардинально новых! И самое время направить удачно сложившийся конъюнктурный поток денег в казну для рачительного распределения. Того, что уже выплатили и вывели за границу с лихвой хватит Лисину, Потанину, Мордашову, Рашникову и прочим, чтобы вложить в развитие производства.

Леонид Крутаков, доцент департамента политологии Финансового университета при правительства России:

– Даже по отчётам того же Минфина за последние 10 лет без учёта ударного прошлого года операционный поток металлургов составил 13 трлн рублей, из них только 5 трлн ушли на инвестиции, остальное фактически ушло на дивиденды. Конечно, с этими деньгами лучше в белых штанах и в Рио-де-Жанейро жить, чем в России. Я просто представляю какие ресурсы задействованы чтобы не допустить принятия решения по изъятию этих сверхдоходов. Противодействие идёт колоссальное!

Предложение по НДПИ, оно укладывается в логику обложения налогом основной рентной отрасли России – нефтяной, углеводородной. Почему у металлургов другая система учёта, непонятно. И в том, и в другом случае, речь идёт о природной ренте, то есть о деньгах, которые нашей стране подарил Господь Бог в силу её географического положения и геофизических особенностей.

Один из аргументов металлургов: мол пострадают их инвестиционные программы. Никак, кроме шантажа, это назвать нельзя. У меня такой вопрос: почему должны страдать инвестиционные программы? Если из того соотношения, которое привёл Минфин, 8 трлн рублей ушло за рубеж, почему должны ваши инвестиционные программы страдать вместо дивидендов? Почему нельзя часть дивидендов eiqreidrrirtkmp вернуть?

Кроме того, мы часто видели, что инвестиционные программы не вели ни к росту объёмов производства (т.е. налогооблагаемой базы), ни к росту производительности труда. Они приводили к увеличению того самого оттока за рубеж, потому что офшорные заказы, офшорные компании… Как это работает понятно.