Беженцы. История простой семьи из Стаханова

Беженцы. История простой семьи из Стаханова

09 августа 2015 г.

Сергей Варченко

Побывать «на подвале» в «лнр», пожить под обстрелами, выехать окольными путями и обустроиться в Харькове.

...Когда доехали до украинского блок-поста, выяснилось, что нет пропусков. Сказалось нервное напряжение и с Еленой случилась истерика. Старенькие «Жигули» были набиты «под завязку» вещами, и Юра тогда сказал, — Все мои «сокровища» со мной — ребенок, жена и кошка, назад я не вернусь, я все с собой забрал. Пожилой военный проверил их документы по базе данных и сказал — «Езжайте с Богом»...

Елена — домохозяйка, Юра — предприниматель и их 14-летняя дочь Рита выехали из Стаханова 18 февраля 2015 года.

— Там просто невозможно находиться. Мы месяц прожили в подвале. Больше месяца ребенок не ходил в школу, — говорит Елена — обстрелы эти сумасшедшие, то к нам, то от нас, мы не могли понять и разобраться, кто и куда стреляет. Мы продали все, что смогли, и стали уезжать.

Первыми переселенцами Луганщины стали проукраинские активисты. Они ходили на митинги к оппонентам, пытались их убедить. Когда это не удалось, устраивали автопробеги с государственными флагами, чтобы хотя-бы показать, что на Донбассе есть люди, которые любят Украину. Они должны были уехать, потому, что им начали угрожать физической расправой. И люди действительно исчезали.

Затем выехали сотрудники милиции. Они это сделали по приказу своего руководства. Выбор был невелик — стать предателями или уехать.

В Луганской области их объявили «врагами народа», боевики заселились в их квартиры.

А что же с обычными жителями? Юрий, Елена и их дочь Рита — средняя семья, которой пришлось покинуть свой дом.

Жизнь в «ЛНР»

У Юры, мужа Елены, предпринимателя, незадолго до этого боевики забрали легковую машину Nissan X-Trail, когда он по делам уехал в Луганск. Вернулся домой он уже автобусом.

Тогда в Луганске он остановился на заправке. Подошли вооруженные люди, предложили пройти с ними. Завели в здание обладминистрации в подвал. Там уже были другие задержанные, кто был раздет до трусов, кто избит. Возраст самый разный, от мальчишки 18-лет до старика, вышедшего за бутылкой пива. Стандартное обвинение — корректировщик огня. У Юры в машине был ноутбук, и этого было достаточно, чтобы его приняли за корректировщика.

Переселенцы Юра и Лена вскоре после переезда гуляют по харьковскому зоопарку (8 марта 2015 года)

Юре повезло, знакомый смог его «вытащить». Он относительно легко отделался — просидел «на подвале» только день, хотя его и избили. О машине боевики сказали забыть и радоваться, что его вообще выпустили.

После этого случая они стали бояться за жизнь ребенка.

По городу ходили казаки с оружием, а однажды к ним домой пришел ополченец — сосед, который ранее, будучи дворником, подметал двор, и попросил выпивку или денег. Ополченец был в военной форме. Юра тогда неудачно пошутил, спросив, что у него в кобуре, не огурец ли для закуски? Ополченец обиделся и в ответ предложил «шмальнуть» из этого «огурца».

Обстрелы

Жители готовились к обстрелам заранее. Еще в августе 2014 года вычистили подвал пятиэтажного дома и привели его в порядок. Сделали лежаки из досок и старых дверей.

21 января 2015 года подвал пригодился — начался обстрел и все туда побежали. Позже занесли еще подушки, одеяла, соорудили столик, принесли иконки.

Из 50-квартирного дома жилых осталось 15 квартир, остальные жители уехали. Оставшиеся жили в подвале своего дома, ночевали, общались. Во время обстрелов мобильная связь почти всегда пропадала, поэтому в подвал провели Интернет, пробив перекрытия, чтобы хоть как-то ориентироваться в новостях и связываться с внешним миром.

Елена говорит, что есть не хотелось, питались бутербродами и тем, что оставалось в запасах. Бабушки в основном «сидели на лекарствах». Весь подвал пропах корвалолом и корвалдином. Там же находились и дети — Рита, ее дочь, и 12-летний мальчик Женя. Основное занятие детей в подвале — компьютерные игры. Через некоторое время Рита «взбунтовалась», отказавшись спускаться в подвал.

В этом подвале-бомбоубежище семья прожила зимний месяц

— Мама, я останусь дома, — заявила она в момент очередного обстрела, который как по расписанию начался в четыре утра. Елене пришлось тянуть ее за руку.

Однажды снаряд попал в подстанцию рядом с домом. Все горело и сверкало, но дом остался цел.

В 25-градусный мороз в холодном подвале люди укутывались во все, что только было можно — одеяла, старые вещи. Елена сильно простудилась и две недели у нее держалась температура под 40 градусов. Тогда они решили, что или уедут, или загнутся в этом подвале от туберкулеза.

Отъезд

На вопрос, с каким настроением уезжали из дома, Елена отшучивается, что настроение было «сказочно-волшебным». Они тогда не знали, какой дорогой можно проехать. Все путиь перекрыли.

Знакомые давали разные советы, и семья уехала через поселок Золотое. У Первомайска их остановили нетрезвые казаки с расспросами, куда они едут, зачем, обвинили в том, что они «бегут» с ребенком.

Помогла правда о том, что ребенку нужна операция — пропустили, но не через город Первомайск, а в объезд. Они долго не могли выехать к украинскому блок-посту. Когда все-таки к нему подъехали, выяснилось, что у них нет пропусков. Сказалось нервное напряжение и с Еленой случилась истерика, она начала плакать и говорить, что упадет на колени и не сдвинется с места, пока их не пропустят.

Старенькиеа «Жигули» были набиты «под завязку» вещами, и Юра тогда сказал, — Все мои «сокровища» со мной — ребенок, жена и кошка, назад я не вернусь, я все с собой забрал. Мужчина на блок-посту, как говорит Елена, уже в возрасте, проверил их документы по базе данных и сказал — «Езжайте с Богом».

Харьков

В Харькове их пустили пожить во флигеле бесплатно. Жилье нашли по объявлению в Интернете. Хотя и здесь не обошлось без казуса. Люди, пустив их пожить, считали, что раз они выехали из-под обстрелов, то должны быть настроены против Украины. И сильно удивлялись, почему же они эту самую Украину не проклинают. Теперь Елена и Юра стараются вообще не говорить о политике.

Семья уже пыталась переехать в Харьков еще в августе 2014 года, но тогда они столкнулись с резко отрицательным к ним отношением людей.

— Нам не повезло тогда с людьми; те, на которых мы натыкались, говорили нам: «Идите вы со своим референдумом ...», - рассказывает Елена, — но на этот раз наверняка уже ситуация изменилась, люди с пониманием относятся к тому, что там происходит. Раньше многие даже не верили: «Что, действительно у вас там война?»

Теперь, когда на рынке «Барабашово» продавец узнал, что семья из Луганщины, сразу сделал скидку и посочувствовал.

Помощь

Елена хвалит волонтеров из благотворительной организации «Станция Харьков», которые сами являются переселенцами и помогают другим. Они относятся с пониманием к их проблемам. Например, предложили услуги психолога.

— Поговорила с психологом, потому что после всех этих событий, наверное, произошли какие-то надломы в психике, я срывалась на близких мне людей. Если раньше я могла промолчать, то потом уже не могла себя сдерживать. После обстрелов я вся поседела. — Говорит Елена. — Постоянное депрессивное состояние, и только мысль о том, что ты нужна ребенку и мужу, заставляет что-то делать.

Когда гремит гром во время грозы, Елена вздрагивает и прислушивается, точно ли это гром, хотя и знает, что разрывов снарядов в Харькове быть не должно. Дочь Рита ночью тоже просыпается от грома.

— Мама, это гроза или стреляют? — вВолнуется ребенок.

Рита считает, что со школьным классом ей повезло. Сначала дети отнеслись к ней настороженно, но через пару недель, после того, как поняли, что она не поддерживает пророссийские настроения, ее приняли в коллектив. В классе у детей разное отношение к происходящему на востоке Украины. Есть нейтральное, есть патриотическое, а дети, у которых родители пошли служить в Национальную гвардию, просто гордятся Украиной и всем украинским.

14-летняя дочь Маргарита

Самая большая проблема

Очень хорошо приняли семью в институте патологии позвоночника и суставов имени профессора Ситенко, куда им пришлось обратиться в Харькове. У Риты обнаружили прогрессирующий сколиоз 4-й степени.

— Когда там узнали, что мы из Луганской области, прием был на высшем уровне, — говорит Елена, — нас принял без очередей доктор медицинских наук Андрей Алексеевич Мезенцев, все объяснил, все рассказал, мы были приятно удивлены, зная, что в этот институт даже на прием нужно предварительно записываться и ждать своей очереди.

Выяснилось, что Рите, для того, чтобы она не осталась инвалидом, нужна срочная операция. Стоимость такой операции 99500 гривен — деньги для семьи неподъемные, поэтому в институте предложили обратиться в благотворительные фонды. Они могут помочь сделать операцию и с ними уже работал институт.

Сейчас родители собирают все необходимые документы для одной из таких организаций. Гарантий положительного решения вопроса, конечно же, нет.

Доктор сказал, что в запасе у них есть полгода. Теперь мысли о предстоящей операции, обустройстве жилья, минимальных бытовых условиях для ребенка после сложного лечения, и других вещах, такими как, например, ортопедический матрас.

Елена искала работу и хотела устроиться в госпиталь, но там нужны люди с медицинским образованием.

Ее муж Юра сейчас работает дежурным на автомобильной стоянке. Зарплата небольшая — 1000 гривен в месяц, но он надеется найти что-нибудь получше. Семье очень помогают продуктовые наборы от различных благотворительных организаций. Крупы, мука, тушенка, подсолнечное масло — серьезная поддержка семейному бюджету.

Кроме благотворительной организации «Станция Харьков», Елена еще благодарна харьковском Красному Кресту, который кроме продуктовых наборов выдал еще и бытовую химию, три пледа, швабру, сушилку для белья — все те вещи, которые они не смогли вывезти из дома.

Католическая благотворительная организация «Каритас» смогла организовать двухнедельную поездку дочери Рите в летний лагерь в Житомирской области. Рите понравилось, присутствия на богослужениях от детей не требовали, но всячески приветствовали, проводя конкурсы на религиозные темы.

В июле общественная организация «Українські рубежі» совместно с детским фондом ООН (ЮНИСЕФ) в Украине проводила семинары по изготовлению одноминутного видео #OneMinuteJr для детей-переселенцев в Харькове. Рита смогла написать сценарий и снять одноминутный ролик «Моя выставка», посвященный событиям на Востоке Украины.

На вопрос как это было, Рита отвечает: «Феерически!». Елена говорит, что после этих занятий, несмотря на то, что Рита приходила очень уставшая, она садилась подбирать музыку к своему видео.

— Я давно ее такой не видела, — радуется Елена — Глаза у ребенка горели! Ребенок просто ожил. Как-то вдохнули в детей жизнь. Я смотрю, что она улыбается, чем-то заинтересовалась. Организаторы молодцы.

«Не хочется вспоминать»

Елена сейчас не скучает по родному городу и говорит, что он ей даже не снится, потому что последние воспоминания были не из приятных.

— Когда был обстрел, мы с Ритой шли в школу и даже не поняли тогда, что же произошло. — рассказывает Елена — Мне позвонила сестра и кричала в трубку, что в нас попали и в подъезде выбиты все окна.

Мы шли по проспекту, а навстречу ехали скорые. Зима, в восемь часов утра еще темно, в скорых был включен свет и я видела окровавленных врачей, людей. Это было жутко и ужасно и это не хочется вспоминать.

—

Евгений Таратухин, опубликовано в издании eiqrrirdidzzkmp class='link'>ТЕКСТИ

Перевод: Аргумент