В детстве София Ротару доила коров и торговала на рынке зеленью, а потом стала любимой певицей Брежнева

В детстве София Ротару доила коров и торговала на рынке зеленью, а потом стала любимой певицей Брежнева

07 августа 2022 г.

Олег Крапивин

В 1985 году Инна Руденко опубликовала в «Комсомольской правда» огромный очерк о Софии Ротару, он назывался «Есть вечная любовь!..» Это была почти ода: София Михайловна представала воплощением всех добродетелей - и как певица, и как человек.

Руденко описывала Ротару как искреннюю, трудолюбивую «хорошую девочку» (конечно, девочке в тот момент было 37 лет, но значительная часть текста была посвящена как раз ее отношениям с родителями, которых она по-прежнему очень любила и уважала). Кроме того, Ротару выглядела как верная дочь своей малой родины - села Маршинцы. Руденко была потрясена тем, что, приехав в село, Ротару немедленно отправилась репетировать в местный клуб, и относилась к этому концерту как к одному из самых важных в своей жизни. Да, она вела себя как хутор-хуторянка, девчонка-молдаванка. Скромная, выходящая из дома на улицу в мамином затрапезном халатике и отцовских калошах на босу ногу, запросто способная подоить корову, ни на секунду не похожая на капризную эстрадную диву. И при этом своим голосом доводящая слушателей в концертных залах до самых настоящих слез.

Звучит даже удивительно - но Инна Павловна была одним из самых честных журналистов на Земле, и писала только о том, во что верила и что видела своими глазами. Да и большинство биографов готово подтвердить: Ротару и вправду была полной противоположностью этих самых див - в частности, Аллы Пугачевой, в советские времена - своей главной соперницы. Замужем была только один раз, и хранила супругу верность до его смерти. Старалась не лезть ни в какие скандалы. И работала очень много, - на пике славы, в 70-е и 80-е давала концерт за концертом, каким бы выматывающим ни был график. Огромное количество женщин в СССР жило или старалось жить так же - поэтому, наверное, они видели в Ротару себя. И действительно рыдали, когда она пела «Лебединую верность» или «Алёшеньку». И готовы были подпевать одной из самых зажигательных ее песен - «Я, ты, он, она - вместе целая страна!»

БУДУЩИЙ МУЖ ВЛЮБИЛСЯ В НЕЕ, УВИДЕВ НА ОБЛОЖКЕ ЖУРНАЛА

София Михайловна родилась в многодетной крестьянской семье - у нее было два брата и три сестры. Старшая, Зинаида, в детстве ослепла - то ли это было результатом тифа, то ли рахита. Но у нее были прекрасный голос и абсолютный слух. Именно она научила Соню народным песням, а еще - русскому языку (родным был молдавский, - мать Софии и Зинаиды, например, говорила по-русски неважно).

В шесть лет София научилась готовить для всей семьи. Потом доила корову, ходила на рынок торговать зеленью, собирала в колхозе на поле кукурузу. И ничто не предвещало, что она станет одной из самых знаменитых певиц в СССР.

Но она уже в школе увлекалась самодеятельностью. Родителям карьера певицы казалась уж слишком экзотической для сельской девушки - но они ей не препятствовали. И в старших классах София победила сначала на районном, потом на областном, а потом и на всеукраинском смотре самодеятельной песни, а потом поступила в музыкальное училище города Черновцы (тот находится в 30 километрах от ее родного села)… Когда ей исполнилось 18, ее портрет появился на обложке журнала «Украина». Добралась она и до Москвы в составе группы самых талантливых самодеятельных украинских артистов.

Много раз пересказывалась история о том, как в нее влюбился будущий муж Анатолий Евдокименко, - просто увидел ту самую обложку. Он был еще и музыкантом, и, когда встретился с девушкой своей мечты, предложил ей петь в своем ансамбле «Эмо» (смешно, конечно, на сегодняшний взгляд звучит такое название). С этим ансамблем София и Анатолий добрались аж до самой Болгарии: там как раз проходил очередной фестиваль молодежи и студентов, и пение 20-летней Ротару произвело фурор. Людмила Зыкина и Эдита Пьеха, чуть ли не две самые популярные певицы той поры, услышали ее, - и, не сговариваясь, выразились в том смысле, что девочка далеко пойдет.

И она далеко пошла. Вскоре прозвучал ее первый суперхит, - «Червона рута». Ротару была не первой исполнительницей этой песни, и самое поразительное, что она вообще-то предназначается для мужского исполнения. Ее поет юноша, влюбленный в девушку, которая ищет в лесах редкий красный цветок (рута - это такой полукустарник, цветы у которого желтые: по легенде, красной рута становится в ночь на Ивана Купалу, и тогда служит мощнейшим приворотным зельем). Юноша говорит ей, что привораживать его уже не надо- он и так влюблен без памяти. Именно Ротару стала самой знаменитой исполнительницей «Червоны руты». Такое название получил и ВИА, в котором Ротару выступала вместе с мужем, а заодно - простенький фильм-концерт, где она снялась (там с песней все было «правильно» - ее исполнял влюбленный в героиню Софии шахтер).

Ну, и все - через пару лет ее знала вся страна. Один суперхит следовал за другим. В 70-е песни ей писали Евгений Мартынов («Лебединая верность», «Яблони в цвету», «Баллада о матери», она же «Алексей, Алёшенька, сынок!»), Арно Бабаджанян («Верни мне музыку»), Евгений Дога («Мой город», ставший чуть ли не гимном Кишинева), Давид Тухманов («Над тобою солнце светит, Родина моя»). У многих прекрасных певцов в те годы были большие проблемы из-за национальности: председатель Гостелерадио Сергей Лапин был откровенным антисемитом и не допускал к эфиру ни Ларису Мондрус, ни Нину Бродскую, ни Вадима Мулермана, ни Валерия Ободзинского. А у Ротару ситуация была обратной: она была молдаванкой, родившейся на Украине. Один из ее биографов, Федор Раззаков, пишет, что это (как и в целом ее репертуар, включавший колоссальное количество песен на украинском и молдавском) как нельзя лучше соответствовало вкусам Брежнева, который родился на Украине, долгие годы работал там, а еще провел какое-то время в качестве первого секретаря молдавского ЦК. Ротару быстро стала одной из любимейших певиц генсека, участвовала в торжественных концертах для Политбюро, приняла участие в концерте по случаю 70-летия Леонида Ильича, пела для него в Артеке (говорят, тогда он и сам ее поздравил - выступление пришлось на ее день рождения). Ну и, конечно, сверх-патриотические песни вроде «Родина моя» или «Край, мой рiдный край» встречались руководством на ура.

И все это шло только по нарастающей: Ротару не растеряла популярности ни в 80-е, когда по всей стране гремели «Melancolie, dulce melodie», «Аист на крыше», «Лаванда» и «В доме моем» (а главным образом - грандиозный «Темп» Александры Пахмутовой, который и сейчас мертвого поднимет), ни в 90-е, когда появились «Дикие лебеди» и «Хуторянка», ни в 2000-е с их «Белым танцем» и «Я ж его любила». Ну и, конечно, многие запомнили ее совместное исполнение «Нас не догонят» с вечной соперницей Аллой Пугачевой. Впрочем, Пугачева в интервью настаивала, что отношения с Ротару у нее были вполне нормальные, а уж на своих 60-летних юбилеях они и вовсе публично объяснялись друг другу в любви.

«ДЕТСТВО СЫНА - МОЯ ЕДИНСТВЕННАЯ ЖЕРТВА ВО ИМЯ ИСКУССТВА»

А как складывались ее отношения с супругом?

Один из ее администраторов, Олег Непомнящий, рассказывает: «Она до трепета боялась собственного мужа, руководителя «Червоной руты» Анатолия Евдокименко, который был по-хохляцки упрям, прижимист и даже деспотичен. В то же время Толик обладал удивительной способностью предугадывать конъюнктуру эстрадного жанра и, естественно, стремился полностью руководить Сониной карьерой. Они постоянно вступали в затяжные споры, и, так как оба были невероятно упрямы, их диалоги больше всего напоминали пьесы абсурда: «Ты должна петь эту песню». – «Она мне не нравится. Я не буду ее петь». – «Это хорошая песня. Если ты ее будешь петь – тебя станут узнавать». – «Меня и так все узнают». (…) И так до бесконечности, до полной потери смысла и терпения. Хотя, надо отдать им должное, эта полемика никогда не перерастала в безобразные сцены, они даже ссориться ухитрялись, не повышая друг на друга голос. Иногда мне казалось, что от такого занудства я просто сошел бы с ума».

У них родился единственный сын, Руслан. О том, как проходило его детство, есть разные сведения. Руденко в своем очерке писала: «Она долго кормила его грудью. Мама и папа часть уезжают, колесят по стране. А когда приезжают, папа сразу на рынок, мама становится к плите. «О, какие запахи, мама!» - кричал Руслан, приходя из школы. Руки, так похожие из зрительного зала на крылья, варят, моют, стирают, чистят, скребут. Зачем? «Я получаю от этого удовольствие, - просто ответила она. – Как и каждая женщина, разве не так?»

Но Раззаков приводит и совсем другие воспоминания. Во-первых, самой певицы: «Почти все детство сына – моя жертва во имя искусства. Пожалуй, это – единственное, чем я пожертвовала в своей жизни ради карьеры. Как ни больно в этом признаваться, но, к сожалению, это так… Руслан рос практически без меня». А во-вторых, родного брата Анатолия Евдокименко, Валерия: «Когда Соня усиленно гастролировала по Советскому Союзу, она отдала Руслана в село к своим родственникам. Как-то мы с женой приехали к ним в гости, так у нас был шок! Перед нами предстал худой мальчишка с торчащими ребрами и запавшими глазами, жадно поедавший кусок черствого хлеба, который он заедал сырым яйцом прямо из-под курицы, даже не обращая внимания на помет! Это был Руслан. Люда, моя жена, это увидела – а она по профессии врач, и сразу же забрала Руслана к нам жить. В Черновцах мы его обследовали, из-за недоедания у него развивался рахит. И это при тех доходах, которые имела Ротару! У меня брали кровь, потому что она подходила ему, и делали мальчику переливание. Мы ему жизнь спасли практически!..»

Но в целом, брак был счастливым. Руслан вырос успешным бизнесменом и музыкальным продюсером, и, по словам Софии Михайловны, «хорошим, добрым человеком, прекрасным сыном, отцом и мужем». А Анатолию Евдокименко Ротару была благодарна всю жизнь: говорила, что муж создал ее как певицу, что он был для нее всем - и наставником, и продюсером, и советчиком, и телохранителем.

eiqridttidekkmp />

Увы, он страдал от сильной гипертонии, и при этом не любил бегать по врачам. Как итог, перенес несколько инсультов. И от одного из них, в 2002 году, скончался. Ему было всего 60 лет. Рассказывают, что на похоронах певицу было невозможно узнать, она практически почернела от горя. А когда гроб опускали в землю, потеряла сознание…