Углегорск – ключевой провал дебальцевской операции

Углегорск – ключевой провал дебальцевской операции

04 апреля 2016 г.

Ольга Филимонова

СЛЕД.net.ua начинает серию публикаций известного военного историка и журналиста Михаила Жирохова о нюансах и подробностях боевых операций украинской армии на Донбассе. Сегодня мы публикуем текст о ситуации в городе Углегорск в конце января 2015 года

После подписания минских соглашений в сентябре 2014 года линия соприкосновения, установившаяся на Донбассе, была невыгодна как Украине, так и боевикам. Особенно выделялся Дебальцевский выступ – узкая полоса с стратегически важным железнодорожным узлом. Поэтому вполне ожидаемо, что перемирие было только прикрытием и в преддверии серьезных переговоров в Минске (которые закончились подписанием нового соглашения) противник бросил все силы, чтобы отбить плацдарм и получить преференции в политической сфере.

Боевые действия начались в конце января 2015 года. Получив серьезное сопротивление под Санжаровкой, где наступление было фактически остановлено, незаконные вооруженные формирования перенесли тяжесть усилий на другой фланг. Так под удар попал Углегорск – небольшой городишко с довоенным населением в 10 тысяч.

Примерная карта расположения украинских позиций в Углегорске на момент начала боев

К тому момент ключевой пункт обороны к концу января 2015 года прикрывала всего лишь рота (около 80 человек) 13-го мотопехотного батальона – фактически переформированный батальон территориальной обороны Черниговской области (командир – майор Сергей Великохатный, позывной «Охотник»). Вооружение – «стрелковка», три БРДМ-2 и три танка Т-64БВ (переданы из состава 1-й отдельной танковой бригады). На всю роту было 12 грузовиков: три ЗиЛ-131 и девять мобилизованных ГАЗ-53 (с голубыми кабинами). Нельзя не сказать о том, что личный состав черниговского батальона был не очень мотивированный. Люди ехали, потому что «надо», особого энтузиазма не наблюдалось. Процентов на 80 рота состояла из мобилизованных первой волны (апрель 2014 года), остальные – из третьей волны (лето 2014 года).

Для усиления мотопехоты была придана противотанковая батарея 26-ой Бердичевской отдельной артбригады (около 40 человек при 4 100-мм орудиях МТ-12 «Рапира» и 2 ПТРК «Штурм-C»), командир – капитан Роман Боровнев (позывной – «Грач»). Кроме того, в городе находилась рота милиции «Свитязь» (39 человек). Кроме того, имелась и разведывательно-контрдиверсионная группа (сборная солянка из разных подразделений – по крайней мере, несколько человек было из 54-го ОРБ) – формально несколько отделений третьего мотопехотного взвода. Но стояли разведчики в поселке Луганское и в Углегорск разведчики заходили-выходили уже в ходе боев.

По всей видимости, командование основной упор сделало на минировании подходов к городу – по крайней мере, минных полей на танкоопасных направлениях было очень много.
Основной оборона города были два опорных пунктах: «13-01» и «13-02» (на северо-западной и юго-западной окраинах городка соответственно), прикрытых минно-взрывными заграждениями.

Блокпост «13-01» представлял собой довольно сложную в оборонительном плане структуру. Ландшафт там формировался железнодорожной развилкой: двухпутная магистраль Донецк-Луганск с отходящей веткой на Енакиево. Два переезда, автодороги на четыре стороны расходятся. Вдоль путей – лесополосы, существенно ограничивающие обзор. Для контроля всех секторов и направлений командиру «13-01» майору «Волку» пришлось дробить позиции на отдельные позиции, находившиеся довольно далеко друг от друга. В результате «13-01» делился на две основные позиции – «Яблоко» (возле ближайшего к Углегорску железнодорожного переезда), и «Волк» (в сторону Горловки и дальнего железнодорожного переезда).

Блокпост «13-02» по позывному командира часто называли «Охотник». Понятно, что тут же размещался и штаб роты – так называемая «Палуба» (частный дом с большим двором, занятный еще летом 2014 года). Рядом с ним располагалось двухэтажное здание из монолитоного бетона, где размещался личный состав.

Все позиции черниговцам достались от 42-го батальона, который они меняли и были совершенно не приспособлены в инженерном плане (только некоторые были перекрыты бетонными плитами). Так, на посту, который находился прямо в поле между трассой на Енакиево и железнодорожной веткой, не было блиндажа и бойцы укрывались в бетонных каналах, которыми проходили коммуникации. Инженерной техники в роте просто не было, а вручную копать промерзлую донбасскую землю было просто нереально.

Рота МВД «Свитязь» (командир - Александр Фацевич), задачей которой было поддержание порядка в городе, базировалась в центре Углегорска, в здании интерната. Причем как отмечали очевидцы: «Командовал ими бывший десантник, организовано все было грамотно – охрана, оборона, кухня и так далее».

Планировалось и усиление огневой мощью – в составе роты был взвод 120-мм минометов, однако до начала событий они так и не добрались до Углегорска. Организация огневого прикрытия по воспоминаниям командира роты была следующей: «Если крыла ствольная арта, мы давали ответку. Выходили на артиллеристов через штаб батальона или через Грача. Но если по нам работали минометы, то артиллерия в ответ не стреляла.

Еще ребята из 42-го подсказали пару мобильных телефонов, чтоб на артиллерию выходить. Я так и не успел к ним съездить, лично познакомиться. Но люди нормальные, по-деловому: «Нужна помощь? Давай координаты».

Утром 29 января после артиллерийской подготовки бронегруппа боевиков из состава «3-й мотострелковой бригады» и «бригады «Оплот» атаковала позиции пехотинцев.
Опять таки из воспоминаний «Охотника»: «29 января утром, где-то в 6:00, светать начинало, вышел на меня третий пост и уверенно сообщил, что за железкой, со стороны Каютино движется тяжелая техника: «Колонна бронетехники, идет на «Яблоко».

Я подаю команду: «Рота, к бою». Перед этим каждого провел, показал и рассказал. И все разбежались по своим местам».

Вместе с черниговцами бой приняли и бойцы 54-го ОРБ, один из которых - Вадим Пуговица (за бои под Углегорском удостоен медалью «За воинскую доблесть») - оставил весьма эмоциональные воспоминания о том бое: «29 января в 7 часов как всегда начался утренний обстрел… Это было уже не впервой и ничего не предвещало беды, но буквально через час один из постов заметил колонну техники которая двигалась со стороны поселка Каютино, за посадкой возле железнодорожных путей. Мы вышли на пост помочь в защите блок-поста 13-му ТРО батальону. Также выдвинулись техника 13-го батальона: два танка и БРДМ. Начали работать, подключился СПГ, колонна отступила, потеряв пару единиц техники - был виден силуэт горящей техники возле посадки.

Через 15 минут по нам начал стрелять АГС и пошла пехота со стороны Горловки по железнодорожным путям, мы начали простреливать зеленку, пехота ушла... Час полной тишины… Кто-то сказал что это была разведка боем - так и получилось…»

Вскоре противник атаковал всеми силами – несколько танков, БМП и много пехоты. Практически сразу пехота приняла решение отходить.

«Увидел как к посту уже подъехали два танка и один БМП. Я скорректировал огонь артиллерии на себя сказав что техника уже у поста и бросил трубку. Неожиданно, один из танков упал в окоп, а из БМП выскочил десант. Я принял решение отстреливаться и прикрыть группу которая уходила с поста, я пару раз услышал свое имя, но отойти было уже поздно...

Когда я увидел, что упавший танк начал двигать башней и пулеметом, я побежал за РПГ. В подвале были один РПГ-26 и два РПГ-22, я взял 26-й, поскольку я уже из него стрелял. Выбежал, прицелился в танк и сделал выстрел, но надежды что я пробью танк почти не было…И все же удача была на моей стороне, после попадания он уже не дергался. Я выкинул тубус, занял позицию, продолжил перестреливаться. Закончилась лента, поставив новую начал стрелять по БМП и по сепару, побежал за РПГ-22. Выбежал наружу, продолжил отстреливаться, попутно читая инструкцию к РПГ-22. Разобрался, раскрыл и выстрелил в БМП, но не успел укрыться и получил пулю в локоть.

Крича, я упал на колени, проверил руку - не чувствовал трех пальцев, но указательный палец работал. Из последних сил я вылез из-за мешков и дал еще очередь, которая для него стала фатальной, но это я уже узнал в госпитале пересматривая видео сепаратистов. Я достал из РПС гранату Ф-1 и кинул насколько позволила рука, упал на колени в отстрелянных гильзах, лентах, и РПГ… Понял, что я остался один и подумал неужели это конец... Потом встал во весь рост, начал смотреть что происходит. Вылез экипаж из подбитого БМП, заметив меня они подумали что я свой из-за «русской цифры», которая была одета и на них тоже… Это меня и спасло...»

К тому времени гарнизон уже покинул блок-пост, а группа усиления фактически оказалась небоеспособной после того, как увидев танки руководивший ею майор сбежал в тыл на БРДМ, а оба танка вышли из строя (один «перестал стрелять, а другой не завелся»). Ушли и артиллеристы.

«А тем временем артиллеристы доблестно собрали манатки и убежали. Бой на «Яблоке» шел, и они, смотрю… Уже минут 30-40 прошло. Чуваки с рюкзаками, оружием.
Говорю: «Ребята, вы куда?» – «Нам командир сказал уходить». – «А орудие?» – «Мы подорвали». – «Чем?» – «Гранатой». Как, в ствол бросили?.. «Будете уходить, подорвите «Штурм». Это они мне сказали. А экипаж его вместе с артухой ушел».

ПТРК «Штурм-С» в Углегорске, конец января 2015 г

Потери же противника на этот момент составили три танка, подорвавшиеся на минном поле, танкисты экипажаАндрея Мусиенко до того как у них отказала техника успели подбить как минимум 1 БМП и 1 МТЛБ.

Сожженный ПТРК «Штурм-С» на основной развилке города (так называемые «Штаны»)

Подбитый танк боевиков перед Углегорском

Одновременно за два часа вся северная часть города была потеряна, причем на опорниках была брошена вся техника и большая часть оружия. Однако ряд бойцов и офицеров 13-го батальона, а также милиционеры «Свитязя» из южной части города не ушли, а продолжали удерживать свои позиции в районе интерната.

Подбитый Т-64 13-го батальона

Связавшись с командованием, под почти непрерывным артиллерийским огнем Фацевич получил приказ – ждать подкрепления. А тем временем на помощь штаб сектора собрал все наличные резервы, а это были сводные группы ВСУ из 1-го батальона 30-й механизированной бригады и 25-го мотопехотного батальона и НГУ (2-го батальона «Донбасса» и 1-го имени Кульчицкого). Однако практически сразу начала сказываться рассогласованность в действиях силовиков от разных ведомств и практически полное отсутствие связи – перед началом боев ВС РФ развернули сразу несколько подразделений РЭБ с новейшей техникой. В итоге сводная группа батальона Кульчицкого (40 человек) зашла с юга и дошла до центра города, уничтожив один БМП и один «Урал» противника, однако не была поддержана армейскими частями и была вынуждена отойти. «Донбасс», 30-я бригада и 25-й батальон не смогли сбить уже закрепившегося противника и завязли в уличных боях на северной окраине. Впоследствии анализируя сводные данные военные эксперты говорили о том, что для штурма Углегорска противник бросил до двух тысяч пехоты, поддержанной танками и артиллерией.

В этих условиях командование отдало приказ отходить. Как вспоминал Фацевич: «30 числа вечером я получил от штаба АТЦ команду выходить. Но нас обложили по периметру, взяли в кольцо интернат. Выходить такой группировкой на технике не было возможности. Да и техника была практически уничтожена, потому что вызывали огонь на себя 2 или 3 раза, последний раз - уже перед выходом. Это был такой маневр, немножко их обдурить, чтобы была возможность выскочить.

31 числа часть людей из 13-го батальона отошла, кого-то вывели. Я заказал опять огонь артиллерии на наш квадрат. У меня было 5-10 минут, чтобы выскочить. Бойцы до последнего не знали об этом. Я дал команду: всё, что на себе – забираем, оружие в руки, за мной».

Группа из 70 милиционеров и «противотанкистов» выбрала весьма непростой маршрут, который оказался неожиданным для противника – украинские бойцы ушли через балку - овраг, который находился недалеко от позиций украинских войск, выводил в сторону, противоположную Дебальцево, фактически в тыл боевиков.

«Вышли на село Красный Пахарь, оттуда ребята нас в несколько ходок на БМПшке перевезли. В Савельевке нас встретил с транспортом «Донбасс». После этого нас встретил Кива на переезде. Мы пересели в автобусы и поехали в Артемовск».

Что касается потерь, то только 13-й омпб в боях за Углегорск потерял 10 военнослужащих. Потери противника оцениваются в шесть танков и 30 убитых (еще 3 попали в плен)
Отметим, что падение Углегорска власти долгое время не признавали, а журналистов и волонтеров, которые об этом сообщали, объявляли паникерами.

В целом нельзя не сказать, что именно падение Углегорска имело крайне негативное значение для дальнейшего хода разворачивающейся обороны плацдарма. Фактически западный фланг оказался полностью оголенным и боевики открыв дорогу из Углегорска, уже 9 февраля без боя заняли село Логвиново. Этим самым была перерезана основная трассу снабжения группировки. Одновременно с выходом противника к 13 февраля на высоту 307,9 у Санжаровки с восточного фланга, это привело к перехвату коммуникаций наших войск и сделало фактически невозможной дальнейшую оборону дебальцевского qhiquqidqhiqurkmp выступа.

Михаил ЖИРОХОВ, специально для СЛЕД.net.ua