«БАТЯ, Я СТАРАЮСЬ!»: ВОРУЙ, НАСИЛУЙ, ОТЖИМАЙ ПОД КРЫШЕЙ ГЕНПРОКУРОРА - ПРАКТИКУМ ОТ ЛУЦЕНКО ПО УНИЧТОЖЕНИЮ ЗАКОНА

Одним из первых своих решений в качестве Генпрокурора Юрий Луценко закрыл «грантоедское дело», в котором фигурировали «активист» Виталий Шабунин и «грузинский младореформатор» Давид Сакварелидзе.

Сущность данного дела касалась присвоения т.наз. «общественниками» и госслужащими средств, выделяемых иностранными донорами «на реформы». Как свидетельствуют официальные документы, средства налогоплательщиков США формально поступали в интересах украинского государства, которое представляли Давид Сакварелидзе от ГПУ и Михаил Саакашвили от Одесской ОГА, однако сразу же переходили в распоряжение «ручных структур» Госдепа, из которых отдельные крохи все же перепадали украинским «грантоедам» (на освещение реформ) и «грузинам» (на тестирования).

В итоге сама «реформа ГПУ» свелась к профанации, тесты разрабатывались «подвальными» структурами за астрономические суммы, деньги были «освоены», но никаких реальных результатов реформировании никто не увидел. Однако, не смотря на все это, Луценко поспешил «прикрыть» расследование, поскольку оно могло быть небезопасным не только для Украины, но и для американской стороны, получавшей свои «откаты».

Далее, Луценко вмешался в дело «аккордеониста-педофила» Игоря Завадского, осужденного в 2014 году к 13 годам заключения. На своей первой пресс-конференции Генпрокурор почти в ультимативной форме потребовал от прокуроров, представляющих в деле обвинение, «отпустить» музыканта, что и произошло уже в июне этого года. Завадского выпустили «под личное обязательство» деятелей культуры и нардепов, и этому не помешало то, что, по сути, в деле все было доказано и надежно подтверждено уликами, из которых наиболее вопиющими является видео-фиксация «игр» аккордеониста с детьми.

Только по официальным данным, жертвами педофила стали 6 детей, и еще десятки не были вовлечены в процесс, чтобы избежать лишнего травмирования их психики. Однако Генпрокурор посчитал, что он и только он может судить, кто же виновен, а кто нет, а потому начал «ломать» прокуроров, чтобы те «развалили» дело Завадского.

Наконец, наиболее вопиющим примером насилия Генпрокурора над правосудием и законностью стало «дело Бати» - «айдаровца» Валентина Лихолита, подозреваемого в многочисленных преступлениях (от грабежей и вымогательства, и до бандитизма с похищением людей). Когда 1 июня (пятница) бывший руководитель подразделения «добровольцев» на фронте был задержан, ГПУ опубликовало текст подозрения, включавший в себя многочисленные обвинения и их подтверждение. Соответственно, в ночь на субботу Печерский суд выбрал меру пресечения Лихолиту в виде двух месяцев содержания под стражей.

В связи с арестом Лихолита его сторонники принесли палатку на центральную улицу Киева Крещатик, где находится суд. После чего Генпрокурор пошел «на попятную». Самолично явившись в заблокированный суд, он демонстративно сел рядом с «Батей», обвинил своих подчиненных в недостаточном расследовании дела (которого они и не могли провести), потребовал отправить его на «доследствие» (которого в принципе нет в нынешнем украинском законодательстве).

При этом, он использовал непонятные с юридической точки зрения понятия вроде «слова офицера», и, фактически, «подставил» ведущих дело прокуроров, а также добился моментального апелляционного решения суда, в котором Лихолит уже был отпущен на свободу «под обязательство». Все эти действия Генпрокурора являются не только вопиющим нарушением норм законодательства и вмешательством в правосудие, но и ставят под сомнение сами основы украинского законодательства.

«Порка» правосудия в «деле грантоедов»

Ранее «Прокурорская правда» писала, что в последние месяцы работы на посту главы ГПУ Виктора Шокина, надзорное ведомство внесло в ЕРДР сведения об уголовном правонарушении по ч.5 ст.191 УК Украины, начав расследование хищения выделенных США и европейскими партнерами средств на реформирование прокуратуры.

Предыстория этого скандала восходит собой к лету 2015 года, когда было объявлено о готовящемся проведении «прокурорского конкурса», а деньги на него предоставили доноры. Так, в августе прошлого года в посольстве США заявили, что по просьбе украинского правительства, США и другие международные доноры предоставили финансирование Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (OECD) для разработки тестов для прокуроров в размере 200 тысяч долларов. Еще 2 миллиона долларов выделялось для дальнейшей поддержки реформ в ГПУ, и их расходовала Международная организация развития и права через Бюро по международной борьбе с наркотиками и усиления правопорядка.

Как писала «Прокурорская правда», бенефициаром финансовой помощи являлась Генеральная прокуратура (в лице Давида Сакварелидзе), Одесская областная государственная администрация (в лице Михаила Саакашвили), а основным реципиентом - «Центр противодействия коррупции». Деньги, в том числе, выделялись для проведения кадровых конкурсов, в частности, разработки специальных тестов для органов прокуратуры Украины. При этом на счета надзорного ведомства эти финансы так и не были переведены.

22 марта 2016 года Печерский райсуд Киева предоставил следователям Генпрокуратуры доступ с правом изъятия вещей и документов Центра противодействия коррупции, а также документов, которые составляют банковскую тайну. Вслед за этим грантоеды раскрутили скандал, заявив о своей непричастности к хищению денег и обвинив ГПУ в травле. Позднее в информационную кампанию защиты «Центра...» вступились и их спонсоры из-за рубежа, и дело затихло.

Любопытно, что Генеральный прокурор Юрий Луценко одним из первых своих распоряжений поручил закрыть уголовное производство №42016000000000688 об исчезновении более 2 миллионов долларов, выделенных правительством США Украине на проведение реформы органов прокуратуры.

Об этом в своем Fb написал журналист, экс-глава Консультативного совета при ГПУ Владимир Бойко.

По его словам, ни одна копейка или цент так и не поступили в ГПУ, вместо этого «программой реформы» было предусмотрено, что эти средства поступят на счета организации «Центр противодействия коррупции» и Одесской областной государственной администрации.

Владимир Бойко настаивает: «Центр противодействия коррупции» - это не общественная организация, несмотря даже на то, что она зарегистрирована именно в такой организационно-правовой форме. Это конвертационный центр, который имеет 20 счетов в учреждениях банков и является частью сети из нескольких юридических лиц, также зарегистрированных в форме общественных организаций. Помимо «Центра противодействия коррупции» это: благотворительный фонд «пациенты Украины», общественная организация «Трансперенси Интернешнл Украина», «Всеукраинская ассоциация людей, которые живут с ВИЧ/СПИД» и несколько более мелких псевдообщественных организаций, юридическое сопровождение которых обеспечивают адвокатское объединение «Арцингер».

Данную структуру экс-глава Консультативного совета при ГПУ называет лоббистским коррупционным анклавом, который занимается подкупом украинских чиновников и получает за это вознаграждение от посольств некоторых западных государств и фармацевтических компаний Европы и США. «Все эти псевдообщественные организации связаны с именами нескольких людей, фамилии которых на слуху: Шабунин, Шерембей, Устинова, Стефанишина, Курпита, Перегинец, Касько, Сакварелидзе и так далее».

Бойко назвал все эти организации единой «горизонтальной структурой», в которой «один берет деньги - а другой выполняет работу».

Он также обозначил 4 основные направления «деятельности» грантоедской ОПГ:

- разворовывание донорских средств, которые выделяются на реформу правоохранительных органов и обеспечение деятельности государственных структур (по типу НАБ);

- выбивание путем организации акций протеста дополнительного бюджетного финансирования определенных чиновников под определенные проекты;

- лоббирование включения дорогих монопольных препаратов в номенклатуру закупок;

- акции протеста против госзакупок тех медпрепаратов, поставщики которых отказываются платить «борцам с коррупцией».

Бойко утверждает, что суммы, проходящие по счетам группировки «грантедов», исчисляются в десятках миллионов долларов в год. При этом они должны обналичивать крупные суммы помощи, которая, в силу своего происхождения, не может приходить «налом». Для этих целей создана схема, в которой ключевую роль играют фирмы-прокладки, в качестве которых выступают сами активисты как «частные предприниматели». Поэтому все эти общественные организации с красноречивыми названиями в дальнейшем и переводят деньги на счета Шабунина, Шерембея, Устиновой, Стефанишиной и так далее, которые затем и снимают наличку.

В подтверждение своих слов, Бойко приводит данные по поступления денег на счета члена правления «Центра противодействия коррупции» Дмитрия Шерембея.

В комментариях к этой же публикации, Бойко утверждает, что все эти данные - лишь «официальные доходы», которые дополняются за счет разнообразных «тренингов детективов НАБУ», где списываются на «закупку бутербродов». Значительная часть идет на официальные взятки госслужащим. Например, судьям, которые предоставляют «консультационные услуги».

Кроме того, журналист указывает на сомнительные связи всех этих «коррупционных грантоедов» с директором НАБУ Артемом Сытником и Антикоррупционным прокурором Назаром Холодницким, которые, собственно, и подпустили всю эту «гоп-компанию» к финансовым потокам.

29 июня закрытие дела подтвердил сам Генпрокурор в комментарии к посту бывшего зама генпрокурораВиталия Касько в Fb.

Сам «младопрокурор» в своем посте апеллировал к новому руководству надзорного ведомства, поскольку открытые при экс-главе ГПУ Викторе Шокине уголовные производства в отношении Касько, Сакварелидзе и Шабунина продолжают «висеть» дамокловым мечом над ними и при генпрокурорстве Луценко.

Бывший замгенпрокурора пенял новому обладателю главного кресла на Резницкой, что тот обещал «закрыть все заказные уголовные дела», якобы имея в виду «грантовое» и «квартирное дело», однако никакого «публичного информирования» по этому вопросу не произошло.

Ответ генпрокурора не заставил себя ждать. «Дела по Шабунину и Сакварелидзе - закрыты», - кратко описал Луценко судьбу «грантового дела». Вместе с тем, он уточнил - дело самого Касько было передано в НАБ, которое отказалось его расследовать.

О причинах, почему Луценко дал «задний ход» в столь масштабном и серьезном деле, можно лишь гадать. Впрочем, упомянутый Владимир Бойко считает, что сделано это было не без ведома посольства США, через которое, собственно, и шли средства на «помощь в реформах». Вряд ли там не знали о масштабах коррупционных схем, в которые они инвестировали средства налогоплательщиков США. А потому, похоже, кто-то там тоже был «в доле», и совершенно не заинтересован в том, чтобы эта история и дальше пребывала «на виду».

«Изнасилование» прокуратуры в «деле Завадского»

Как писала ранее «Прокурорская правда», 13 июня новый состав Подольского районного суда Киева освободил из-под стражи аккордеониста Игоря Завадского, просидевшего в СИЗО 4 года, 2 месяца и 21 день. Это решение стало возможным, скорей всего, не без вмешательства нового главы ГПУ Юрия Луценко.

Тут необходимо отметить, что свой интерес к «делу Завадского» Генпрокурор высказывал чуть ли не с первых дней своей работы на новом посту. В частности, во время своей пресс-конференции 30 мая он выразил несогласие с длительным содержанием аккордеониста в СИЗО.

Тогда глава ГПУ уже сделал резонансное заявление: «Не готов сказать, будет ли он (Завадский) признан виновным… Но не представляю, чтобы он до сих пор находился в СИЗО».

Игорь Завадский - украинский аккордеонист, заслуженный артист Украины. Был задержан и арестован в марте 2012 года. 10 июля 2014 года Подольский районный суд Киева приговорил его к 13 годам лишения свободы по обвинению в растлении малолетних. По данным следствия, Завадский и его администратор Андрей Бригида регулярно устраивали в квартире аккордеониста оргии с участием мальчиков 10–14 лет, что было зафиксировано на камерах наблюдения. Бригида получил семь лет тюрьмы, а водитель музыканта – три года. В ходе процесса Завадский свою вину отрицал, заявляя, что дело было сфабриковано.

В январе 2016 года Бригида был освобожден из-под стражи по «закону Савченко». В апреле 2016 года Апелляционный суд Киева отменил приговор в отношении Завадского и направил дело на новое судебное расследование.

Поскольку поменялась позиция руководства прокуратуры, гособвинители не возражали против ходатайства защиты о смене меры пресечения. Суд отпустил артиста на поруки нардепу Николаю Княжицкому, хотя Апелляционный суд Киева при отмене приговора подобное ходатайство отклонил.

Любопытно, что Княжицкого самого еще в прошлом году власти Камбоджи объявили в розыск по линии Интерпола в связи с обвинениями в растлении несовершеннолетней горничной в гостинице. Правда, позже эти обвинения были признаны международной полицейской организацией несостоятельным и розыск прекращен.

Накануне правозащитник Евгений Захаров разместил пост в Fb, где анонсировал заседание суда 13 июня. Под сообщением написал комментарий лично Юрий Луценко, заявив, что прокуратура настроена изменить меру пресечения.

Правозащитник Захаров утверждает, что все доказательства вины Завадского были сфальсифицированы следователем ГСУ МВД Морозовым, который сбежал в Крым.

К примеру, по мнению защиты, видео, на котором обнаженный мужчина якобы похожий на Завадского растлевает ребенка, сфабриковано, и на самом деле в сюжете не артист, а другой мужчина. Это будто бы адвокаты определили по ровной спине героя непотребной записи. А у Завадского сильно выпирает лопатка на спине, потому будто бы это не он. Также Захаров считает, что в первой инстанции суд вообще не исследовал допустимость доказательств, однако, даже когда признавал, что доказательства получены незаконным путем, использовал их в приговоре как надлежащие. Правозащитник указывает и другие грубейшие нарушения УПК – незаконное изменение подследственности без согласования с прокурором, привлечение в качестве понятых сотрудников милиции, давление на потерпевших.

Захаров открыто писал на сайте своей организации ХПГ, что прокуроры, поддерживающие обвинение, вероятно прислушаются к мнению генпрокурора, и Игорь Завадский выйдет, наконец, на свободу.

«Трудно понять, как будет поддерживаться дальше обвинение. Дело полностью развалено, проводить судебное следствие не представляется возможным: за четыре года картина сильно изменилась. Те, кто фальсифицировали дело, уже не работают», - отметил Захаров.

По данным источников, прокуроров, поддерживающих обвинение, сейчас ломает через колено начальство - мол генеральный сказал, что дело сфабриковано по указке экс-генпрокурора Виктора Пшонки и нужно отказываться от обвинения.

Впрочем, спикер прокуратуры Киева Надежда Максимец уточнила, что Завадский вовсе не оправдан решением Апелляционного суда, а прокуратура по-прежнему настаивает на продлении содержания в Лукьяновском СИЗО. «Во-первых, речь о несовершеннолетних. Во-вторых, суд осудил его к реальному сроку. «Сам Завадский очень долго готовился оспаривать приговор: на моей памяти другого случая, чтобы от приговора до апелляции проходило столько времени, не было», - подчеркнула Надежда Максимец.

По ее словам, музыкант внимательно сверял каждый протокол каждого заседания, пока не выяснил, что несколько часов судебных заседаний не были подкреплены аудиозаписями. Это случилось по техническим причинам и стало основанием вернуть дело.

Защита аккордеониста строит свою работу на отрицании: детям вроде бы угрожали «рассказать шокирующую информацию», а видеозапись якобы общения музыканта с детьми - сфальсифицирована (мужчина на ней более полный).

Происходящее в «деле Завадского» вызывает неоднозначную реакцию в обществе.

Например, бывший судья Апелляционного суда Киева Виктор Скавроник эмоционально отреагировал на освобождение обвиняемого в педофилии. Как он написал в одном из комментариев в Facebook под веткой обсуждений новости об освобождении обвиняемого в растлении несовершеннолетних: «Нравственные и социальные уроды выпускают сексуальных извращенцев». К слову, этот судья в свое время в 2009 году слушал дело о Голодоморе и признал преступниками Сталина, Молотова, Кагановича и прочих.

Начальник отдела ювенальной превенции киевского управления полиции Лариса Зуб заявила, что аккордеониста Игоря Завадского, осужденного за педофилию, нельзя было выпускать из СИЗО.

«Я не понимаю, как этих людей можно выпускать на свободу. Я даже людьми их назвать не могу… Эти преступления должны наказываться соответственно, а это показало, как наше государство относится к правам детей», – подчеркнула она.

Зуб добавила, что Завадский был задержан после того, как установленные в его квартире камеры видеонаблюдения зафиксировали групповой секс с детьми, и это при том, что камеры в квартире находились всего 4 дня.

В свою очередь, замдиректора украинского Бюро психофизиологических исследований Виталий Шаповалов отверг утверждения защиты и самого Завадского о том, что видео сфабриковано. В частности, он считает, что «разыграть» подобную сцену практически невозможно, да и признаков «актерства» на видео он не заметил.

Кандидат психологических наук, психолог Людмила Гридковец пообщалась с двенадцатилетним мальчиком, который стал одной из жертв аккордеониста Игоря Завадского и по результатам беседы пришла к выводу, что он внушал жертвам чувство вины за те действия, которые он с ними совершал.

Негативно отозвалась об освобождении Завадского журналист Алена Яхно, ранее работавшая с материалами уголовного дела.

Аналогичную позицию высказала и еще одна журналистка, изучавшая ранее «дело Завадского» - Наталья Якимович.

Она утверждает, что невозможно «развидеть» видео, снятое в оперативных целях с фиксацией «развлечений» заслуженного артиста. Более того, она уверенна, что не может быть и речи о его фальсификации.

И подобных комментариев в сети сейчас более чем достаточно.

Наконец, многие сомневаются в основной идее «защитников Завадского», которая заключается в том, что и «дело», и суд – результат происков экс-нардепа от Партии регионов Яна Табачника, который якобы «завидовал» более молодому «конкуренту».

Все-таки, Завадский был излишне малозначимой фигурой по отношению к «личному аккордеонисту Януковича».

Да и нельзя забывать, что сам артист, в целом, не отрицал некоторых сюжетов, которые были зафиксированы на пленку, называя все это «шуточной дракой с игривым ребенком».

Официально жертв Завадского, зафиксированных в уголовном деле, - 6, но по неофициальным данным, «объектами интереса» музыканта могли стать до 50 детей, однако большинство родителей отказались участвовать в судебном процессе, чтобы не травмировать их.

Впрочем, все это не является аргументом для Юрия Луценко, который, заняв пост Генпрокурора, уже успел самолично «оправдать» аккордеониста и дать команду прокурорам «подчистить дело» в соответствии с его личным приговором.

Окончательное убийство правосудия в «деле «Бати»

1 июля в сети появилась информация о том, что в Новомосковске (Днепропетровская область) задержан один из командиров батальона «Айдар» Валентин Лихолит («Батя»). Активист Татьяна Близнюк сообщила, что задержанного подозревают в создании организованной преступной группировки. По ее словам, заседание Печерского районного суда, который должен принять решение о мере пресечения для командира «Айдара», назначили на 19:00 того же дня.

Вечером Печерский районный суд Киева вынес решение: на два месяца поместить Валентина Лихолита под арест, но силовики не смогли вывести его из зала Печерского суда - правоохранителям помешали однополчане задержанного и группа активистов во главе с несколькими народными депутатами. Об этому себя в Facebook рассказал нардеп от Самопомощи Егор Соболев.

Как сообщала в Facebook одна из протестующих, среди тех, кто пришел поддержать Лихолита и еще одного обвиняемого - Игоря Радченко (позывной Рубеж), - бойцы батальонов «Донбасс», «Торнадо», «Айдара», полка «Азов» и несколько нардепов.

С утра субботы активисты принесли большую армейскую палатку и разложили ее перед зданием суда на Крещатике, частично перекрыв движение по центральной улице столицы. После чего начали блокировать помещение суда.

В результате Генпрокуратура пошла на попятную. Юрий Луценко заявил, что, якобы, изучив доступные ему материалы, он пришел к выводу, что следствие проведено не полностью и не изучило все обстоятельства ситуации, которая складывалась вокруг действий батальона «Айдар». Он также отметил, что по возвращению в Киев он встретится со следователем, изучит все имеющиеся материалы дела. Также генпрокурор заявил, что лично знает Лихолита и надеется, что он лично даст ему «слово офицера», которого будет достаточно, «чтобы изменить ему меру пресечения». Само дело, по мнению Луценко, нужно отправить на дополнительное расследование.

Вскоре Генеральный прокурор Украины прибыл в Печерский районный суд Киева, где публично пообщался с бывшим начальником штаба батальона «Айдар». Более того, он демонстративно сел с ним за один стол, визуально «противопоставив» себя сотрудникам прокуратуры. Появление в суде самого главы ГПУ уже было прецедентом. То есть при этом, он одновременно противопоставил себя собственным подчиненным, и одновременно их подставил. Более того, Луценко не скрывал, что за «Батю» переживает лично президент, с которым он встречался перед тем, как сказать свое слово. Таким образом, генпрокурор сдался перед натиском толпы, уступив ей силу закона, а также показал, что он также зависим от власти, как и его предшественники.

Как сообщила в своем аккаунте в Facebook пресс-секретарь Луценко Лариса Сарган, Генеральная прокуратура Украины поддерживает ходатайство защиты об изменении меры пресечения на личное поручительство.

«При выборе меры пресечения для любого участника АТО нужно учитывать такое понятие как достоинство бойца», - приводит слова Луценко его пресс-секретарь.

Кроме того, Первый заместитель спикера Верховной Рады Украины Ирина Геращенко сообщила, что она подготовила депутатское обращение в суд о готовности взять Лихолита на поруки.

И Апелляционный суд, под подобным впечатляющим давлением, смог оперативно пересмотреть собственное решение, заменив арест «взятием под личные обязательства».

Более того, Луценко заявил, что Верховная Рада должна утвердить законопроект, который освободит от ответственности военнослужащих, нарушивших Уголовный кодекс мирного времени в ходе боевых действий.

Генпрокурор также отметил, что дело экс-начальника штаба батальона «Айдар» Валентина Лихолита - «отражение отношения государства к не святым ее защитникам».

«Теперь депутаты должны сделать еще один важный шаг - принять решение об освобождении от ответственности военных, которые в военных условиях нарушали Уголовный кодекс мирного времени», - написал Луценко на своей странице в Facebook.

Поведение Луценко вызвало большое недоумение в прокурорских кругах, потому что Лихолит обвинялся в совершении очень тяжких преступлений. Более, того, сама Генпрокуратура выложила на своем сайте их подробный перечень с целью обоснования меры пресечения в виде ареста.

Избранная изначально Лихолиту мера пресечения основывается на доказательствах, которые были получены во время судебных заседаний по другим делам по событиям не только 2014, но и 2015 годов.

Согласно показаниям первого подозреваемого, вечером 30 июля 2014 года по команде «Бати» - Лихолита был выстроен личный состав батальона «Айдар», рядом стоял «Рубеж» - Радченко. Лихолит сказал, что необходимо поехать на зачистку в город Северодонецк. В дальнейшем «Рубеж» отобрал около 10 желающих отправится на задание. Они поехали в Северодонецк, а именно в офис депутата Северодонецкого городского совета гражданина С. В его кабинете Лихолит и Радченко обсуждали детали нападений на домовладения мэра города и его двух заместителей.

Во время совершения нападений с 30 июля - 1 августа 2014 на указанные домовладения Радченко находился вблизи непосредственных исполнителей нападений. Он контролировал и координировал их действия.

Утром 01 августа 2014 на капоте одного из автомобилей в ангаре по месту базирования батальона «Айдар» («высота») были разложены денежные средства, получение в ходе нападений, более 10 равных частей, а также вещи, которыми завладели нападающие. Боец батальона «Айдар» привез на «высоту» «Батю»-Лихолита, а бойцы, которые присутствовали в ангаре, доложили ему о событиях, происходивших ночью. После этого Лихолит приказал поделить средства между собой, а имущество «раздерибанить». В свою очередь, «Батя» получил такую же долю, как и другие.

Второй свидетель сообщил, что он возил Лихолита, по его же указанию, на автомобиле марки Subaru Outback, который был похищен в ходе проведенного нападения. В январе 2015 по приказу «Бати» данное транспортное средство он передал гражданину А., у которого ранее этот же автомобиль был отобран. Свидетель отметил, что трое пострадавших содержались в подвальном помещении колбасного цеха в селе Половинкино Старобельского района Луганской области. Радченко неоднократно проводил допросы этих лиц.

Третий свидетель вспомнил, что в период пребывания в плену слышал позывные «Батя» и «Комбат». Четвертый свидетель сообщил о противоправных действиях Радченко в отношении работников милиции. Речь идет об угрозе убийства с использованием ручной гранаты. Пятый свидетель сообщил, что к базе батальона «Айдар» в Половинкивно под руководством Лихолита бойцы постоянно пригоняли автомобили, которые безосновательно отбирали у граждан. Шестой свидетель добавил, что «Батя» предлагал ему убить двух военнослужащих из числа батальона «Айдар» в обмен на помощь в получении украинского гражданства.

Седьмой и восьмой свидетели заявили, что совершали инкриминируемые им органами досудебного расследования противоправные действия именно по указанию Радченко и Лихолита. Показания девятого свидетеля указывают на существование вооруженной банды, руководителями которой были Радченко и Лихолит. Они подтвердили, что также участвовали в нападениях, которые совершала эта банда.

Десятый свидетель рассказал, что через несколько дней после совершения преступления работники милиции изъяли видеозапись с территории домовладения, где проходил нападение банды, и продемонстрировали ему (свидетелю). При этом он узнал среди нападавших бойца батальона «Айдар».

Одиннадцатый свидетель сообщил, что «Батя» разговаривал по мобильному телефону с ним в момент нападения на его домовладения. Во время разговора Лихолит сообщил потерпевшему, что если он хочет вернуть собственное транспортное средство марки Lexus RX 450, то ему необходимо приехать на базу батальона «Айдар». Кроме того, пострадавший неоднократно общался с «Батей» с помощью мобильной связи касательно возврата ему охотничьего оружия и документов, которые были похищены во время нападения 23 августа 2014 г. Лихолит обещал помочь с возвращением вышеуказанных вещей, если пострадавший поможет с финансированием его предвыборной кампании на выборах народных депутатов в Верховную Раду Украины, которая проходила в сентябре - октябре 2014 года.

Любопытно, что по последнему эпизоду существует еще одно уголовное дело (№ 757/13106/16-к), открытое конкретно против бойца батальона «Айдар», участвовавшего в нападении на дом одиннадцатого свидетеля. В частности, там было похищено золото, техника, охотничье оружие, автомобиль «Лексус» (450), 92 тыс долларов и 40 тыс. гривен, а также еще две пары зимней обуви и два детских крестика.

В то время как вокруг Валентина Лихолита был поднят шум, практически в тени остался другой задержанный бывший «айдаровец» - Игорь Радченко, он же «Роман Романыч», или «Рубеж». Между тем, люди, знающие историю «Айдара», считают, что эта фигура куда более весомая.

«Папочка в СБУ на «Рубежа» лежит еще с 1990-х годов, когда он был адвокатом криминальных группировок, - написала в facebook известный волонтер Ольга Решетилва. - Но природная хитрость и крыша позволяли ему до сих пор быть на свободе. Не исключено, что вытащат его и сейчас».

Волонтер не скрывает своего отношения к «Бате» и «Рубежу», обвиняя их, в частности, в бандитизме и «крышевании» криминальных схем.

Потому неудивительно, что реакция н происходящее в среде юристов была по отношению к происходящему негативной.

В частности, даже экс-глава украинского Интерпола и давний приятель Луценко Кирилл Куликов негативно отозвался о действиях Генпрокурора, сказав, что закон должен быть один для всех, а правоохранители не могут принимать сторону «штурмовиков, чей статус под вопросом».

Экс-зам Генпрокурора Николай Голомша считает, что поведение Луценко было адекватным ситуации, и объясняется отсутствием вразумительной правовой базы для ситуации «особого положения», и вообще, по его мнению, стране для подобных случаев необходимо восстановить военные суды.

Бывший старший следователь по особо важным делам ГПУ Галина Климович же полагает, что все происходящее стало очень опасным прецедентом вмешательства в работу суда как Генпрокуратуры, так и улицы.

За один день, в субботу, который считался в госучреждениях как предпраздничный и по всем канонам был коротким, было организовано апелляционное обжалование и принято «нужное» решение. При том, что за один день даже физически подшитый том судебного дела с ходатайством прокуратуры, диском аудиофиксации и журналами судебных заседаний, никогда в жизни не попал бы из Печерского суда в Апелляционный суд Киева.

По УПК дела между судьями распределяет автоматизированная система, а она на момент подачи апелляционной жалобы уже не работала, значит либо было несанкционированное вмешательство в систему, либо, в обход закона, дело Лихолита распределили на судей в апелляции в ручном режиме. То есть, произошло сначала насильственное препятствование выполнению решения суда при блокировании конвоя и позже самая настоящая ревизия судебного решения.

Сама судебная процедура была превращена в фарс. По этому поводу адвокат Андрей Смирнов выложил на своей страничке в сети facebook ироничный вариант «судебного решения», как оно бы могло выглядеть в этой ситуации.

Не менее неоднозначно воспринимались и многочисленные заявления Луценко по поводу «дела Бати». В частности, что «расследование было проведено не полно», «дело вернется на дорасследование», «мой представитель» и прочее. В частности, экс-прокурор Донецкой области Олег Сюсяйло назвал эту риторику Луценко «колхозным языком».

Во-первых, военная прокуратура обратилась в суд для избрания меры пресечения Бате, а не с обвинительным актом. А это значит, что расследование в разгаре, и процессуальный срок отсчитывается как раз с момента предъявления подозрения, что и было сделано накануне доставки Лихолита в суд. То есть, у следователя есть еще два месяца с возможностью продления аж до 12 месяцев на досудебное расследование и заявления Луценко о том, что расследование «проведено неполно» явно попахивают элементарным незнанием матчасти.

Во-вторых, согласно штатному расписанию ГПУ, там нет и в помине такой должности как «представитель генпрокурора», потому статус Петра Шкутяка как переговорщика вообще «уникален».

В-третьих, согласно действующего УПК 2012 года, нет никакого «дополнительного расследования». Эта стадия ликвидирована вместе со старым УПК еще 4 года назад.

Кроме того, прокуроры указывают на игнорирование со стороны Луценко самых элементарных принципов работы прокуратуры. В частности, что он не мог давать никаких указаний процессуально-независимым прокурорам. И вообще, в процессе есть только следователь и прокурор, и никаких дополнительных «начальников» над ними быть не может.

Наконец, Луценко, осуществляя давление на прокуроров, сам совершил нарушение, за которое, согласно новым принципам борьбы «за добропорядочность» он должен быть уволен.

А принятие решения в условиях конфликта интересов является явным коррупционным нарушением, и, опять-таки, основанием для увольнения.

Главный вывод в этих условиях для сотрудников прокуратуры - любое судебное решение может быть ревизировано здесь и сейчас.

Кстати, по поводу тотальной юридической безграмотности Луценко иронизировали не только прокуроры. Известный адвокат Татьяна Монтян обнаружила «изобретение» Генпрокурором новой «категории права» - «достоинство бойца».

По этому же поводу адвокат Андрей Смирнов предлагал ввести в обиход новые понятия: «слово офицера», «просто слово», «честное слово» в качестве критериев для определения вины подозреваемого.

Еще более чем прокуроры и адвокаты обеспокоены происходящим судьи.

Судья-спикер Киевского окружного административного суда Богдан Санин на своей странице в facebookраскритиковал нардепа Егора Соболева, который решил, что у него есть полномочия назначать «правильных» судей для принятия «необходимых» решений.

Государственная судебная администрация Украины выступила с заявлением, в котором высказалась по поводу недопустимости вмешательства народных депутатов в работу суда, а также неэтичности поведения ряда народных «избранников» в процессе над «Батей».

Отдельная проблема - инициатива Юрия Луценка об «амнистии» для совершивших преступления участников АТО, которая вызвала резко негативное восприятие в профессиональной среде. Потому что, речь идет не о том, что «Батя» и другие добровольцы убивали противника во время боевых действий, а о том, что они подозреваются в мародерстве, вымогательствах, грабеже и прочих преступлениях, за которые во всех армиях мира применяются жесткие меры наказания как в мирное, так и, тем более, в военное время.

В частности, Татьяна Монтян при этом подчеркивает то обстоятельство, что у нас военное положение вообще не объявлено, и Россия является агрессором только в телевизионных репортажах, тогда как в юридическом поле продолжает действовать договор о дружбе и сотрудничестве Украины и РФ. Его никто не отменял, что означает действие режима мирного времени.

Ростислав Кравец, старший партнер адвокатской компании «Кравец и партнеры» считает заявление Луценко примером подмены понятий. Сам факт боевых действий не может быть оправданием в случае бандитизма. Кроме того, поскольку президент не объявил военное положение, любой боец, который участвует в боевых действиях, с точки зрения уголовного кодекса является преступником. Во-вторых, по мнению адвоката, если каждый раз под отдельное лицо менять законодательство, то в конце концов ни один закон в Украине работать не будет. Сами действия Генпрокурора, по мнению Кравца, уже нивелировали судебную систему Украины.

Роман Марченко, старший партнер ЮФ «Ильяшев и партнеры» считает, что если говорить о законности, то следует четко разделять, что мы имеем в виду, когда говорим о военных преступлениях. Если велся обстрел противника, и погиб мирный житель, - это одно. В таких условиях Уголовный кодекс применяться не может. Однако если речь идет о мародерстве, грабеже, бандитизме, - то как может в цивилизованном обществе остаться безнаказанным такое преступление? Более того, в военное время за подобные преступления ответственность должна быть более суровой.

Адвокат Андрей Смирнов утверждает, что с юридической точки зрения применение амнистии к военнослужащим, которые во время проведения военных действий, совершат акты мародерства, грабежа, похищения людей, - не оправданы ничем. Создание такого опасного прецедента – это в буквальном смысле изнасилование правовой системы. Если к таким людям применят амнистию, то это приведет к очень большому социальному конфликту, потому что у нас человека, заподозренного в краже мобильного телефона, могут годами держать в следственном изоляторе. А к человеку, который грабил и пытал мирных жителей, применят амнистию.  

Еще один важный момент, на который указывают специалисты – это «деклассированние» т.наз. «Совета правосудия», который, фактически, никак себя не проявил в этой сложной ситуации. Это подчеркиваетупомянутый выше Ростислав Кравец. Он недоумевает, почему в столь явной ситуации давления на суд орган, призванный обеспечивать его независимость, никак не реагирует на эту ситуацию.

Кроме того, Андрей Смирнов подчеркивает, что все происходящее показывает, что, проведенная в стране судебная реформа, на самом деле ничего не изменила. Более того, влияния исполнительной власти на судебную стало сейчас почти что демонстративным. Как в случае с Луценко, который приехал в суд, «передал привет» от президента Петра Порошенко и добился моментального «исправления» судебного решения. Все это представляет лишний повод для «западных партнеров» задуматься по поводу успешности своих инвестиций в «судебную реформу» Украины.

Солидарен со Смирновым в этом вопросе и журналист Анатолий Новосельцев, который считает, что мы наблюдаем превращение судебной реформы в «революционный балаган». В этих условиях сам Луценко выступает носителем не идеи законности, а выступает на стороне «революционной целесообразности». Соответственно, в этих условиях не приходится ожидать более трезвого и серьёзного отношения к вопросу со стороны народных депутатов, которые требуют «расформировать Печерский суд». Последние не могут себе представить, что существование суда связано с объективными обстоятельствами (есть Печерский район - есть суд), а все мыслят лишь в категориях «защиты своих».

Наконец, как справедливо указывает экс-зам Генпрокурора Ренат Кузьмин в публикации у себя в fb, сам Луценко и «заварил эту кашу», а его заявления по поводу «незаконного ареста», влияния на суд и освобождения Лихолета несерьезны.

«Во-первых, генпрокурор несет персональную ответственность за процессуальные действия подчиненных ему сотрудников ГПУ. Во-вторых, следователи и прокуроры центрального аппарата ГПУ согласовывают свою правовую позицию с курирующим заместителем и генпрокурором. И в-третьих, генпрокурор лично согласовывает свои действия по актуальным и политическим делам с президентом и его администрацией», - пояснил Кузьмин.

Таким образом, по словам Кузьмина, ответственность за все происходящее несет исключительно Луценко. Генпрокурор испугался радикально настроенных участников АТО и поэтому стал обвинять судей в незаконных действиях.

В целом, вряд ли сейчас можно себе представить все негативные последствия, которые будут иметь действия Луценко для правосудия в стране, но очевидно, что масштаб их будет значительным.

Исходя из изложенного выше, у «Прокурорской правды» возникло несколько вопросов:

- знает ли Юрий Луценко что-то о «процессуальной независимости» своих подчинённых, и если знает, то когда перестанет нарушать нормы законодательства?

- почему Генпрокурор рассматривает личное мнение своего друга-нардепа Николая Княжицкого в вопросе обвинений в педофилии Игоря Завадского более важным, чем многочисленные экспертизы и часы видео-доказательств, и почему он пытается подменить в этом деле суд?

- когда уже Генпрокурор введет в правовое поле используемые им загадочные юридические категории вроде «слова офицера» или «достоинства бойца», как основания для пересмотра уголовного дела? И может ли кто-то объяснить Генпрокурору, что в украинском законодательстве уже нет никакого «дорасследования»?