Борода до Грузии доведет. Чем чеченский чиновник не угодил Исламу Кадырову

Борода до Грузии доведет. Чем чеченский чиновник не угодил Исламу Кадырову

03 ноября 2016 г.

Ольга Филимонова

Год назад чеченец Тумсо Абдурахманов был вынужден оставить пост заместителя генерального директора «Электросвязи» Чечни и вместе с семьей бежать из республики.

Причиной стала его борода, которая не понравилась Исламу Кадырову, занимавшему в тот момент пост главы администрации Чечни. После угроз и уголовного дела Абдурахманов с семьей уехал в Грузию. Открытая Россия записала монолог Абдурахманова

4 ноября 2015 года я ехал своей дорогой, а кортеж Кадырова ехал своей дорогой. Я просто пересек дорогу таким образом, что Кадыров мог увидеть меня в машине, увидеть, что у меня есть борода.

Борода — это часть моей религии. В соответствии с канонами ислама я не могу убирать бороду, я обязан ее носить. Повальное ношение бороды в Чечне началось уже после моей истории, это было в 2016 году. Тогда сам Рамзан отпустил бороду и вся его свита, вся республика начала носить бороды, подражая ему.

Но на момент моего задержания не просто не носили бороды, а проводились рейдовые мероприятия: МВД республики в полном составе выводили на дороги, и они вылавливали людей с бородами. Человека только из-за бороды доставляли в полицейский участок, фотографировали, снимали на видео.

В республике часто бывает так, что по каким-то внешним признакам определяют религиозное направление.

Из-за внешнего вида человека могут поставить на учет, это обыденная практика для Чечни. Я не первый, кто из-за этого пострадал.

Очень много материалов на местном телевидении было показано, где Кадыров объясняет доставленным к нему людям, что так носить бороду нельзя.

Из-за моей бороды весь кортеж оставил свои важные государственные дела и повернул за мной. Я остановился на следующем светофоре, рядом со мной поравнялась машина Кадырова. Он посмотрел на меня уже с близкого расстояния и сказал, чтобы я отъехал немного и остановился. Вооруженные люди из его кортежа вывели меня из машины и подвели к Кадырову. Он не выходил из своего автомобиля: мы говорили через опущенное стекло. Кадыров стал изучать фотографии в моем телефоне и параллельно задавал вопросы религиозного и политического характера. В первую очередь он спросил, почему я ношу бороду. Я ответил, что это связано с моей религией. После этого он задавал вопросы о том, к какому суфийскому ордену я себя отношу. Религиозные вопросы. В итоге минут 40-50 мы стояли в центре города на пересечении улицы Чернышевского и проспекта Революции.

После этого меня посадили в машину сопровождения, за руль моей машины сел один из его охранников. Мы двинулись в сторону правительственного комплекса Чеченской республики. Там был коттедж, частный дом такой, служебное жилье Кадырова, как я понял. Я был доставлен в этот дом, где у нас продолжилась беседа в форме допроса.

Кадыров заключил во время этой беседы, что я салафит, подобного рода ислам исповедовать в республике он мне не позволит. И он предложил мне выбрать: либо у меня есть три дня, чтобы сбежать, но если через три дня он меня найдет, то убьет. Либо Кадыров уезжает в Москву на встречу и по возвращении привозит меня, собирает людей из духовенства Чеченской республики, которые объяснят мне мои заблуждения — религиозные и политические. Я сказал, что готов встретиться. Он поставил мне условие: чтобы я не стриг бороду до нашей встречи, и чтобы о содержании беседы я никому не сообщал. Мой мобильный телефон остался у него. На этом мы разошлись.

Вторая наша встреча состоялась 7 ноября. Кадыров приехал ко мне во двор, позвонил и сказал, чтобы я спустился. Мы сели в его машину, и меня отвезли в тот же дом. На этой встрече был помощник Главы Чеченской Республики, Магомед Хийтанаев, советник главы республики Адам Шахидов и заместитель министра внутренних дел Апты Алаудинов. Были еще люди, которых я не знал. Беседа с самого начала пошла не в разъяснительной форме: никто не собирался мне ничего объяснять. Кадыров в своей вступительной речи сразу дал понять присутствующим, что мне просто нужно дать определение — насколько высок уровень моего заблуждения. Он сказал, что уверен, что я не один такой и есть некая секта, в которой я состою.

Хийтанаев дал заключение, что я самый ярый ваххабит и своей кровью ненавижу действующую власть, противлюсь ей.

Он сказал, что я социально опасный человек, меня нужно посадить или ликвидировать. Вся наша беседа иллюстрировалась фотографиями из моего телефона.

Им попалась фотография двух моих друзей, у которых тоже были бороды. Меня заставили назвать их номера телефонов. Их очень быстро доставили на эту встречу. Сначала нас развели по разным комнатам, а потом собрали вместе в холле. Угрожали убийством. Это была очень тяжелая беседа. Там присутствовал начальник полиции, который демонстративно ходил с полипропиленовой трубой в руках, просил оставить его с нами на 10 минут, чтобы он выбил из нас всю правду.

Нас обвинили в том, что мы являемся членами политическо-религиозной секты, и всех членов этой секты мы должны выдать.

Нам дали понять, что это последний шанс. Потом Кадыров говорит: «Мне надо лететь в Москву. Когда я вернусь, то снова вас всех соберу, но вы придете со всеми членами вашей секты.

Мы приведем вас к главе республики и, что он скажет с вами делать, то и сделаем: скажет убить — убьем, скажет посадить — посадим, скажет отпустить — отпустим».

Нас отпустили примерно в два часа ночи.

А в 9 часов утра я принял решение покинуть страну. И я уехал со своей семьей в Грузию. С тех пор я здесь и нахожусь.

После этого двух моих товарищей, которые были доставлены к Кадырову вместе со мной, заставили оговорить меня, написать, что я уехал на территорию Сирии для участия в боевых действиях. Моего двоюродного брата заставили подписать такую же бумагу. На основании этого было возбуждено уголовное дело по статье 208 части 2 (Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем. — Открытая Россия). Якобы я в Сирии принимаю участие в боевых действиях в рядах группировки ИГИЛ. С тех пор я нахожусь в федеральном розыске. После того, как от них добились нужных показаний, их оставили в покое.

После того, как я узнал об уголовном деле, я подал прошение об убежище в Грузии. Процесс рассмотрения моего заявления длился 9 месяцев. 31 октября мне было отказано в убежище. Грузинское министерство по делам беженцев признает, что я в нем нуждаюсь, попадаю под нужную категорию, но они видят в моем нахождении на территории Грузии угрозу безопасности государству.

Я в любом случае буду обжаловать это решение. Если снова будет отказ, то буду пробовать через международные организации. Я буду до конца eiqdiexikdkmp бороться.

openrussia