Вильнюс и Майдан: что происходило за кулисами

Три года назад начался Евромайдан. А за кулисами саммита в Вильнюсе уже было видно, чего стоят люди, которые вскоре подберут власть в Украине.

Об этом в блоге на сайте "Новое время" пишет журналист Олег Шама.

Вот зачем он это делает? Вот кто я ему? Один из нескольких сотен журналистов. А он стоит и несколько минут убеждает меня лично, немного понизив голос, будто делится тайной: «Вот увидишь, завтра нам дадут безвиз». Вот увидишь, завтра - была ключевая фраза, которую Порошенко повторял, как мантру.

Это был саммит в Вильнюсе. Тот, на котором должны были подписать соглашение об ассоциации с ЕС. Почти три года назад. В литовском парламенте только закончились слушания по украинскому вопросу. Многим хотелось понять, почему Янукович два года бил себя в грудь, убеждая, что идет в Европу, а за неделю до саммита Азаров насчитал ущерб от ассоциации в 160 млрд. евро. И звучало это как намек - возмещайте!

Порошенко был основным спикером от Украины. После слушаний замешкался возле гардероба, где я к нему и подскочил с вопросом, типа, так что, все пропало? Тогда впервые и услышал о завтрашнем безвизе.

«Это вам так хочется, чтобы его ввели, или есть какие-то основания для этого?» - спрашиваю. «Я работаю над этим вопросом несколько месяцев. Если бы не был уверен, что завтра в декларации будет указано об отмене виз, меня сейчас здесь бы не было».

Порошенко тогда был всего-навсего членом парламентского комитета по евроинтеграции, а вес его словам добавлял старший сын, который, как манекен, стоял за спиной отца. «Ну да. Это уже психоанализ», - подумалось мне несколько позже. Пусть уже журналистам он твердит о своих фантазиях. А сыну? Вот как он объясняет ему этот бред? Наверное, проще, мол, знаешь, Леша, это только политика, надо говорить им что-то уверенное и то, что они хотят слышать, и не париться, как оно будет потом.

В тот же день, в том же сейме Виталий Кличко собрал журналистов на брифинг. Тогда ему хватило ума ответить на целых два общие вопросы о дальнейших планах. Такими же общими короткими английскими предложениями. Сослался на плотный график и смылся. График? Вот какой у него мог быть тогда график?

Второй лидер тогдашней оппозиции Олег Тягнибок ярко нарисовался на Конференции представителей гражданского общества стран Европы. Он очевидно впервые был на таком форуме. Потому что ходил по коридорам здания, где все происходило и, как турист, с искусственной улыбкой фотографировался на фоне стендов с европейской символикой. А в зале, где были накрыты столы для кофе-брейка рявкнул коллеге-свободовцу: «Юра, сделай мне кофе! С молоком!» Юра рванулся сразу за кофе. А он ведь стоял в термосах повсюду.

И о чем это говорит, спросите? И, вправду, может, и ни о чем.

Поздно вечером Арсений Яценюк собрал украинских журналистов на разговор off records. Сразу, как студент-отличник, отчитался, что с ним встречались Меркель-Баррозу-Ромпей. Но всех интересовало, что дальше с Майданом? Уже неделю, как он сновал в центре Киева, а первое собрание, где ораторствовал Яценюк, еще до саммита, прошло, несколько вяло.

«Это не мой Майдан, - четко сказал тогда в Вильнюсе Яценюк. - Я его не собирал и участвовать в нем не буду. Упаси боже, прольется кровь. Я не хочу отвечать за это. Я буду ждать 2015 года и идти на президентские выборы».

Через сутки в Киеве беркутовцы пустят первую кровь на Майдане. А означенная троица оппозиционеров будет три месяца морочить людям голову. Потому что было видно - морока этот Майдан для них самих.

Каждое воскресенье Кличко (о, муки!) приходилось что-то говорить перед вечем. И это вам не литовский сейм. Тягнибок мог рычать и пениться на сцене минут пять-семь, а дальше шел, пожалуй, просматривать фотки из Вильнюса. Яценюку, наверное, не шло из головы: «Что я делаю? Это же не мой Майдан». Поэтому его Куля в лоб всех только рассмешила.

Ходили бы они к тому Януковичу еще не один месяц, если бы по Майдану не поплыли первые гробы. Затем вторые. Третьи... Еще чуть-чуть, и их самих бы вынесли. Но троицу спас Янукович.

А дальше было уже то, что знают все. И думали они себе примерно как-то так: «А что от нас хотели? Видели же нас. Слышали».

Сейчас и тот саммит, и Майдан - уже история. По календарю - трехлетняя. По ощущениям - у каждого по-разному. Для Тимошенко-Ляшко-Яценюка это все далекое вчера, и было не три, а тридцать лет назад. Для отца семнадцатилетнего Устима Голоднюка - вечное свинцовое сегодня. И верится, что в стране еще достаточно людей, которые помнят Майдан, как и тогда - как eiqrtiqzkidrrkmp завтра.

uainfo